Развод. Я прошу, возвращайся. Амелия Борн

видимо, по ее мнению, должен был считаться зять. – Хорошо поживаю. И тебе не хворать.

      Она показательно ушла к себе, напоследок хлопнув дверью и тем ставя точку в их короткой беседе.

      – О чем поговорим? – уточнила я, приподняв бровь. – О фиалках на окне? Или, может, о птичках в парке? – язвительно спросила у Димы. – Ведь, если я верно помню, ты сказал, что я сую нос туда, куда мне не следует.

      Чернов сделал глубокий вдох.

      – Я был не прав и это признаю. Ты меня знаешь, иногда я могу вспылить, особенно когда мы ругаемся. Но мы ведь с тобой еще и не через такое проходили.

      Он протянул руку и коснулся моего лица тыльной стороной ладони. Чернов предлагал мне примирение, и я знала, каким он теперь станет сговорчивым и готовым на все. Что ж… с этим можно было что-то сделать, что пойдет мне только на пользу.

      – Хорошо. Я сейчас соберусь, но у меня условие, – сказала Диме. – Если вдруг мне снова не понравится то, куда свернул наш разговор, и если мы в итоге ни к чему не придем, то ты просто отвезешь меня домой. К маме.

      Чернов сразу кивнул. Ну, я ведь говорила, что теперь он будет исполнять все, что я скажу. Значит, действительно чувствует свою вину. Понять бы только – из-за чужих детей, или из-за того, что мне сказал накануне.

      – Подожди в машине, я буду готова через двадцать минут. Куда мы поедем? – спросила у мужа.

      – К нам домой. Я сам все приготовил для ужина, – ответил он, чем немало меня удивил.

      Я сделала вид, что ничего из ряда вон выходящего не произошло и повторила:

      – Подожди меня в машине. Мама не сильно рада тебе сегодня.

      Чернов улыбнулся и прежде, чем уйти, сказал:

      – Я это уже понял.

      Для совместного ужина Дима приготовил овощной салат, который дожидался нас незаправленным на столе, чтобы не размок. А еще горячие бутерброды. Их он оставил в чуть приоткрытой духовке, видимо, тоже чтобы не стали растекшимися и противными.

      – Я все учел, – сказал он мне, помогая устроиться за столом.

      Достал бутылку вина, и я мысленно чертыхнулась. Раньше с удовольствием бы выпила пару глотков, но сейчас мне этого делать попросту нельзя. Только как отказаться и не навести на себя подозрения, ведь о беременности пока мужу я говорить не хотела?

      – Я заметила, – кивнула в ответ. – И блюда – просто закачаешься, – не удержалась от мягкого «подкола».

      – Ну, я же не кулинар, как ты, – рассмеялся он, ни капли не обижаясь.

      Потянулся за моим бокалом, на что я отрицательно помотала головой.

      – Нет, я не буду. Мне Светлана Ивановна прописала новые таблетки и напрочь запретила пить алкоголь, – соврала я Диме.

      Он приподнял бровь, но говорить ничего не стал. Наполнил свой бокал, мне налил сока, разложил по тарелкам бутерброды и салат. Все это было бы очень милым, если бы не одно «но». Огромное и с налетом гнильцы. Я не поверю мужу, пока не получу явных доказательств того, что он не лжет.

      – Танюш… Я еще раз хочу перед тобой извиниться, – сказал он, поднимая бокал. – Понимаю, что не должен был