Стан золотой крови. Настасья Дар

хочешь? – удивленно спросил парень.

      Я пожала плечами.

      – Почему бы и нет. И я без дела стоять не буду, и ты быстрее закончишь работу.

      Глеб с благодарностью принял мою помощь, и мы приступили к уходу за лошадками.

      – Смотри – это Бони. Она у нас дама с характером, и не особо любит, когда прикасаются к ее гриве, поэтому ты бери жесткую щетку, и займись шкурой, а я сам вычешу ей шевелюру.

      Я взялась за щетку, и принялась счищать с боков Бони присохшую грязь.

      – Что тебя интересует в первую очередь? – сразу же спросил Глеб, решив не оттягивать начало разговора.

      Я на мгновение задумалась, и нахмурившись, выдала:

      – Как вы все попали в лагерь?

      Не переставая чесать лошадку, периодически раздраженно дергающую ушами, он ответил:

      – Дархан забирает детей, у которых умерли родители. Мы все по сути сироты, потому что наш дар – это наше проклятье. У каждого в детстве случился прорыв силы, погубивший наших родных. Кто-то неосознанно устраивает пожар, кто-то потоп. Я соорудил мини торнадо, обрушившее стены гаража, в котором находился отец. После этого Дархан и забрал меня в лагерь.

      – Погоди, но разве у тебя больше не осталось других родственников?

      – Ну почему же. Остались. Но я ушел с Дарханом, потому что не хотел больше никому причинять вреда, – с волчьей тоской во взгляде, объяснил Глеб.

      Было видно, что ему тяжело вспоминать эти события, и я поспешила сменить тему.

      – А почему в лагере нет взрослых людей? Ну, кроме Дархана конечно.

      – Когда ребенок попадает в лагерь, его сила по сути все еще запечатана в теле. Она растет, периодически прорывается, но не открывается полностью. До семнадцати лет мы учимся управлять своим даром, и общаться с духами. Когда стихии и духи начинают нас принимать как часть своего мира, то это означает, что человек готов к посвящению. Обряд позволяет полностью освободить всю силу, которая есть внутри. После этого ты уже без опаски можешь использовать свой дар, и тебе разрешают вернуться домой. Потому в лагере и нет никого старше двадцати, кроме Хана конечно. К этому возрасту все уже могут контролировать свою силу.

      – А что с Ханом? – не поняла я.

      – Ему нет смысла куда-то уезжать. Он и так дома. Дархан его отец.

      Ну ничего себе! Хотя сейчас, сопоставляя рядом Дархана и его сына, я находила между ними некоторое сходство.

      – Хаган по сути вместе с Дарханом учит нас всему, – продолжал Глеб.

      – А Дархан, он вообще кто? – поинтересовалась я.

      – Он шаман. Родом из Монголии. Не знаю почему он решил создать этот лагерь, но благодаря ему мы можем жить без риска покалечить себя или кого-то еще. И за это ему все здесь благодарны. Большинство учеников считают его почти отцом. Стан золотой крови стал для нас новым домом в минуту отчаяния.

      – Кстати об этом. Что за название такое – «Стан золотой крови»?

      – Дархан рассказывал, что когда-то давным-давно его предок основал на этом месте воинский лагерь с таким названием. Якобы воины в этом лагере тоже имели особый дар, и в