Я никому не скажу. Светлана Пономарева

было уже и понять: сегодня не официальный визит, а очередная акция запугивания. Только я так подумал, как в дверь позвонили. Надо же, все-таки притащилась. Ну и отлично, зато ближайшие недели ее здесь не будет. Я распахнул дверь во всю ширину: нам нечего скрывать и некого бояться!

      На пороге стояла… Катя. Прилети сейчас сюда НЛО, я бы удивился меньше.

      – Привет! – сказала она. – А у меня сегодня день рождения.

      Ну да, запах алкоголя я уже почувствовал.

      – Поздравляю, – ответил я и попытался закрыть дверь, потому что делать тут Кате было нечего.

      Но она пресекла это действие. Качнулась вперед, толкнула меня плечом и вошла. В прихожей сразу начала снимать сапоги, и получалось у нее не очень. Расстегнула один – пошатнулась, чуть не шлепнувшись на пол, расстегнула второй… Потом сделала пару шагов в уже расстегнутой обуви и только тогда догадалась ее снять. На полу остались грязные следы. Теперь только квартирной хозяйки и не хватало – тут тебе и грязь, и нетрезвая девчонка. Все, что так нравится арендодателям.

      Катя прошла в комнату, и мне ничего не оставалось, как закрыть дверь и последовать за ней.

      – Ты здесь спишь? – она показала пальцем на диван. Я промолчал.

      Она обвела комнату взглядом.

      – Ну да, больше негде. А постель у тебя где? Простыня, подушка?

      – Ты что, спать сюда притащилась? – психанул я.

      В конце концов, что происходит? Девочка перепила и ее домой не пускают? Так есть хочется, что переночевать негде? Откуда она вообще мой адрес узнала?

      Катя не обратила на мои слова никакого внимания, еще раз осмотрелась, подошла к шкафу и открыла створки. Потом вытащила оттуда единственную имевшуюся в наличии простыню. Она лежала там с лета, проглаженная еще моей мамой, и я ею не пользовался. Смысл стелить простыни, если во сне крутишься так, что они забиваются под подушку.

      И вот эта настырная кукла Катя вытащила эту простыню и молча накрыла ею мой диван.

      – Ты очумела? – задал я вполне логичный вопрос. – Здесь сплю я. Я, а не ты.

      Катя посмотрела на меня и, как будто ничего и не слышала, дернула молнию своего пуховика, скинула его прямо на пол, оставшись в тонком, почти прозрачном платье, и сказала:

      – Да, здесь спишь ты. Но почему бы сегодня и не со мной? Тебе же все равно с кем. У меня день рождения, сделай мне подарок.

      – Подарок? – возмутился я. – Поищи себе другого идиота для подарка. Дверь – там.

      Еще чего не хватало. Если бы я знал, зачем она приперлась, даже не открыл бы.

      – Иди отсюда. Эти мне малолетки… Первый раз в первый класс…

      Она вдруг шагнула ко мне, прижалась всем телом и схватилась за шею.

      – Я совершеннолетняя, и ты у меня не первый. Или ты боишься?

      Потом провела пальцами по моей щеке. Пальцы были прохладные и немного подрагивали. И пахло от нее какими-то чуть ощутимыми духами и вином.

      Я закрыл глаза. Что делать-то? Не буду двигаться, не буду отвечать. Она передумает и уйдет. Где она набралась этой дикости