Я никому не скажу. Светлана Пономарева

времен детства моих родителей:

      – Неправильно ты, дядя Федор, бутерброд ешь…

      – А что, неужели надо колбасой на язык?

      Я повернулась и увидела, что он вытащил один наушник и теперь внимательно на меня смотрит. Кажется, совсем не собираясь со мной ссориться. Или заинтересовавшись, откуда и в моем культурном коде такое ретро…

      – Да, так вкуснее получится.

      И тут меня проняло. Пробило морозом по позвоночнику. Была бы я в мультике – наверное, в глазах бы сердца появились, а вокруг головы – обруч из искорок. Это же он? Андрей? Да, он. И мы сидим рядом… И… что? Общаемся? Просто так? Я автоматически взяла второй бутерброд из пакета и протянула ему. А он взял. Откусил и сказал:

      – Меня Андрей зовут.

      Я чуть бутербродом не подавилась. А то я не знаю, как его зовут. В школьных классных журналах есть отличная страничка – личные данные. Так что не только имя, я все про него знала: адрес, домашний телефон, имена родителей, день рождения… Андреем его зовут…

      – А меня Катя.

      – Ты говорила.

      Теперь можно было подавиться еще раз. Все-таки я тормоз. Пора закрывать рот, а то следующей моей фразой будет что-то вроде «Погода на улице чудесная».

      Но следующая фраза не пригодилась. Подошли какие-то девицы, наверное, из его группы, и он ушел. Кивнув на прощанье:

      – Спасибо, дядя Федор.

      Вот и познакомились… Из библиотеки я шла на подгибающихся ногах и с расфокусированным зрением. Все-таки во мне куда больше от романтической дуры, чем я могла предположить.

      Он

      На здание дома мод «Мечта», где находился офис отца, я смотрел из-за угла. Ждал Водовозова. Можно было, конечно, никогда в жизни не простить ему, что он сбежал тогда во дворе. Но мой отец всегда говорил, что ждать от человека нужно не подвига, а только тех поступков, которые ему по плечу. В этом я был с ним согласен. Хотя той ночью думал совсем иначе. Искрутившись на диване от боли, я Витьку проклинал. И его, и этих с ножом, и даже куклу Катю, хотя она была ни в чем не виновата.

      На следующий день я снял все деньги, что перечислила мама, и отдал в счет долга. Дожидаться, когда меня зарежут, очень не хотелось. Спасибо этим добрым людям с холодным оружием, сделали мне прививку от азартных игр.

      Наконец Водовозов вышел, закурил и выложил:

      – Все, я свободен. Кстати, подслушал разговор твоих предков.

      – И?

      – Ну, матушка как обычно: сопли, слезы. А Павел сказал, что узнавал в деканате и ты правда учишься. Довольно посредственно, но паниковать рано.

      – И?

      Витек никогда не договаривал все сразу. Постоянно тянул и набивал себе цену.

      – И все. Тебе мало?

      Ответа на этот вопрос я не знал. Может быть, и мало, а может, даже это – лишняя информация. Родители мной интересуются, то ли не бросают, то ли не оставляют в покое. Даже с этим не было никакой определенности.

      Витька мотнул головой в сторону дома мод.

      – А вот мой папаша спит и видит – загнать меня в офис подрабатывать.