Сакура, свадьба, смерть. Александр Вин

административных зданий.

      – Эй! Па, смотри, чего это они там…?!

      Сашка рванулся было вперёд, но Глеб прочно схватил его за плечо.

      – Да они же там поубивают друг друга!

      – Стой. Не дёргайся. Никогда не будь лишним. В любом случае успеем.

      Только им двоим, Глебу и Сашке, было видно, как в крохотном закоулке меж высоких рододендроновых зарослей пытались драться рыжий жених и его свадебный свидетель. Сначала они просто толкались, потом после сильного удара жених упал.

      – Игорь!

      Капитан Глеб впервые в жизни не смог остановить своего сына. Сашка рванулся, проломился через кусты и вцепился в свидетеля.

      – Игорь, не надо! Не надо, прошу тебя!

      Глеб подошёл, тронул за плечо жениха.

      – Ты в порядке? Лицо целое?

      – Да, всё нормально…

      Жених дёрнул плечом, сбрасывая руку Глеба Никитина.

      – Без проблем. Подержите только немного здесь этого вашего…, рыцаря. Путь остынет.

      Сашка со свидетелем Игорем остались что-то обсуждать в кустах, а Глеб пошёл вслед за женихом к беседке, провожая.

      Мелкий серый гравий новых дорожек тихо поскрипывал под ногами, красные и розовые цветы в деревянных приземистых кадках наполняли горячий воздух сладкими запахами.

      – О, это ты! Подожди нас немного, мы прогуляемся, у Али что-то голова разболелась.

      Свидетельница осторожно, поддерживая под локоть, помогла невесте спуститься по трём беседочным ступенькам на дорожку, и опять повернулась к рыжему.

      – Развлеки там старушек, мы ненадолго, пусть не беспокоятся…

      Не желая участвовать в процедурах естественного отбора, сопровождающих давние и, как он уже убедился, сложные человеческие отношения, капитан Глеб Никитин решительно направился прочь от беседки.

      По пути он, правда, успел заметить Сашку и Игоря, совсем не спешивших возвращаться к людям, и, сам не зная почему, запомнил маленькую гравийную дорожку, обсаженную ровно-широкими полосатыми листьями хосты, по которой только что прошли, разговаривая, чёрно-блестящая свидетельница и белоснежная невеста.

      По сторонам скромной дорожки, как сторожевые воины, молчали две гигантские ивы, а под ними тихо шуршала, погубленная несвоевременным трёхдневным зноем, густая поросль высохших стеблей весенника зимнего.

      Капитану Глебу Никитину вдруг захотелось пива.

      Просто – обыкновенного холодного пива.

      И чтобы никаких людей вокруг. Ни хороших, ни плохих.

      Действительно, пора было уходить.

      С сыном он сегодня повидался, договорился о встрече. Это здорово.

      Его Сашка в порядке, занимается своими молодыми делами, вот, и в свадьбе однокурсников уже участвует…. Скоро, наверно, сам что-нибудь такое же будет планировать. Нормально.

      Капитан Глеб Никитин почему-то неожиданно подумал о маленьком фотографе Марьяне, о её веснушках…

      «Нет…».

      Глеб улыбнулся.

      «Да и кто она такая? Случайность…».

      Со стороны