Коло Жизни. Средина. Том второй. Елена Асеева

на Яробора Живко Сумантра поразила его миловидностью черт лица и гладкостью линий фигуры, миниатюрностью талии, округлостью бедер.

      Мальчик, взяв кубок, принялся неторопливо пить солоноватую, бурую вытяжку, и протяжно вздыхать, так как тяготился ранее проявленной грубостью к Велету и рани. Он еще какое-то время вглядывался в стоящую напротив него Сумантру, и, опорожнив кубок, да возвернув его на блюдо, вопросил, обращаясь к Кали-Даруге:

      – Я ее мог видеть?

      Рани колготно пожала плечами, не столько не желая отвечать, сколько понимая, что отвечать правдиво сейчас не стоит, абы лишний раз не взволновать.

      – Ну, конечно видел. В той своей жизни, когда жил подле тебя Кали. Как меня тогда звали? – догадливо молвил Яробор Живко и утер лицо ладонью, где мгновенно на лбу и на носу выступил бусенец пота, таким образом, окончательно выгоняя из плоти остатки волнения.

      Кали-Даруга слегка качнула головой и служка, стремительно развернувшись, поспешила вон из залы.

      – Нет, господин, Сумантру, вы не могли видеть подле меня, або она очень юная демоница, и стала моей помощницей совсем недавно, – достаточно уклончиво отозвалась рани Черных Каликамов и нежно провела перстами подносовой ямке мальчика, убирая оттуда капель воды.

      Служка тем временем уже тюкнулась в зеркальную стену залы, кажется, мгновенно пустив зябь волнения по его серебристой поверхности, также скоро сменившейся на вступившего в помещение Першего. Войдя в залу старший Димург стремительно окинул взором находящихся в ней, и, остановив его движение на сыне, подле которого все еще на присядках сидел Велет, беспокойно спросил:

      – Мор, малецык мой милый, как ты?

      – Все хорошо, Отец, – отозвался тот… И впрямь сейчас благодаря поцелуям и присутствию подле него Атефа, Мор выглядел многажды живее.

      – А ты, Велет? – с той же тревогой вопросил Перший у Атефа.

      – Я дубокожий, Отец. Мне терпимо, – громко гыркнув протянул Бог и на его плечах сызнова заходили ходором покато выпирающие мышцы, желаю надорвать материю сакхи.

      Перший сошел с места и медленной поступью приблизился к мальчику, он протянул в направление его головы руку и нежно огладил вьющиеся русые волосы.

      – Господин очень способный мальчик, – негромко произнесла Кали-Даруга, по-видимому, стараясь его защитить.

      – Да, моя бесценная живица, – чуть слышно отозвался старший Димург и малозаметно кивнул. – Я это увидел… Впрочем, как всегда… Умный, любознательный, способный… – Губы Господа перестали шевелиться, и слышимо только для демоницы, он дополнил, – это предпочтения нашего драгоценного Крушеца.

      – Что сказал Родитель? – торопливо поспрашал Мор, он, как и иные, не слышал последней фразы Отца, потому и встрял в толкование. Его кожа уже полностью приобрела положенное золотое сияние, а голос на удивление стал вновь звучать недовольно.

      – Сказал, чтобы