Тайна Вселенской Реликвии. Книга первая. Владимир Маталасов

с ними Митина мама. – А то залёг в своей мастерской, как медведь в берлоге, и целыми днями на свет Божий не появляется. Может быть вам удастся вытащить его оттуда, да встряхнуть маленько.

      – А можно его позвать? – спросил Кузя.

      – Конечно можно! Гена!.. – крикнула она в приоткрытую дверь.

      Некоторое время спустя послышались неторопливые шаги и лёгкое, мужское покашливание. В дверях показалось лицо Митиного отца: Кузя сразу его признал.

      – В чём дело, Люба? – переступая порог и с любопытством разглядывая ребят, поинтересовался он.

      – Да вот, Митю пришли проведать его товарищи: Саня с Кузей.

      – А-а-а! – улыбаясь, воскликнул хозяин. – Как же, наслышан о вас, наслышан. Ну, будем знакомиться: меня Геннадием Акимовичем величать, или просто – дядей Геной.

      – Сходи-ка, дядя Гена, да покличь своего сына, – наставительно-шутливым тоном обратилась Любовь Матвеевна к мужу. – А вы, мальчики, проходите в дом, чего зря на морозе стоять.

      Ребята неловко топтались на месте.

      – Спасибо, тётя Люба, но мы уж лучше тут подождём, – тактично отклонил предложение Саня.

      – Ну что ж, вам виднее. Дядя Гена сейчас приведёт Митю, подождите малость. А я вынуждена вас покинуть: обед у меня там варится, подгореть может. Так что уж не обессудьте, – с сожалением в голосе произнесла она мягким, домашним голосом, и скрылась за дверью.

      Утро действительно выдалось безветренным и морозным. Хотя на дворе и стояла ясная, безоблачная погода, но в воздухе, наполненном бодрящей свежестью и белесоватой, призрачной дымкой испарений, кружились редкие, крупные снежинки, словно просеянные сквозь невидимое, небесное сито. С ветки древней сосны, стоявшей неподалеку от дома, с оглушительным карканьем вспорхнула большая ворона, стряхнув на шапки и плечи друзей нарядное убранство великана.

      Откуда-то со стороны донеслись негромкие голоса и торопливые шаги, сопровождаемые похрустыванием сухого снега под тяжестью ног приближавшихся. Из-за угла дома вынырнул, как всегда, улыбающийся Митька в сопровождении отца. Оба, обутые в валенки, в накинутых на плечи телогрейках, они направились в сторону гостей.

      – Ну вот и привёл вам партизана, принимайте по эстафете, – пошутил Геннадий Акимович. – А я, пожалуй, домой пойду: студено что-то на дворе.

      – Где ты столько времени пропадал, барбос? – справился Остапенко у Мити после взаимных приветствий и рукопожатий. – Уже скоро и каникулы кончаются, а ты, как сквозь землю провалился. Какой же ты после этого товарищ?

      Мите стало как-то неловко и он с виноватым видом стоял, переминаясь с ноги на ногу, так как, по сути дела, ответить ему было просто нечего: уж больно он увлёкся своими проблемами, ушёл в себя и за своими делами забыл даже, что существует окружающий его мир, а вместе с ним и его друзья.

      – Ну что, Кузя, – подмигнув тому, спросил Саня, – накажем предателя?

      – Ой нака-ажем!

      Ребята со всего лёту поддали Митьку своими плечами и тот, от неожиданности потеряв равновесие,