Гипербола жития, или Удивительные, блистательные похождения двух Аяксов. Владимир Маталасов

с любовью и нежностью опускал в свой рот – в котором не хватало трёх передних зубов, – предыдущий осметаненный блин. Сметана, струйкой стекая с подбородка и локтей, обильно обволакивала чашечки его коленок…

      Сборы были недолги. Иван Абрамыч, несмотря на кажущуюся тучность, был человеком весьма энергичным и подвижным. Он быстренько облачился в видавшее виды одеяние, представленное белыми штанами, майкой-тельняшкой и соломенной панамой. Босые ноги его были втиснуты в сандалии-штиблеты неопределённого цвета.

      Красовался Манюня в протёртых до дыр джинсах и в майке. Последняя была усеяна множеством надписей на непонятно каких языках. С плеча его, на ремне, свисал транзистор. Из динамика неслись разудалые голоса,

      женские:

      Покажи мне, покажи!

      мужские:

      Я показывать не стану!

      женские:

      Ну, уж прямо, не смеши,

      Всё равно тебя достану!..

      Это пел сводный квартет солистов рок-поп-групп «Ё моё!», «Свистать всех наверх!», «От винта!» и «Туши свет!». Насколько можно было понять из песни, речь шла о мобильном телефоне нового поколения. Его-то как раз молодой человек и не желал показывать своей подружке по какой-то лишь им одним известной причине.

      – Мы странно встре-етились… Ну что? Пошли что ль? …и странно разойдёмся. – Иван Абрамыч, не спеша, напевая себе под нос и увлекая за собой Манюню, направился в сторону выхода с пляжа.

      По мраморной лестнице поднялись на мощёную бетонными плитами набережную. Тут же, у парапета, стояла просительница и заунывно призывала подать ей на пропитание.

      – Ну что, усохла бабушка, усохла милая? – проходя мимо, бросил в её сторону Бабэльмандебский.

      – Усохла, батюшка, усохла родненький, кормилец ты наш! – последовало в ответ.

      – Ну, на тебе копеечку, убогая ты моя. – Он сунул руку в глубокий и широкий, как его душа, карман, извлёк на свет мятую рублёвую ассигнацию и протянул ей.

      Неподалёку, вдоль одного из бордюров, «светились» ветераны кооператива престарелых «ОБОЗ»: общество без определённых занятий. Это были так называемые в народе «бабушки-продакшн», продававшие к столу различную зелень: редиску, петрушку, сельдерей, укроп и прочие дары природы.

      Дедушки-поставщики этой продукции, поставляемой ими в основном с чужих огородов, крутились тут же, за спинами бабушек. Одни мирно прохаживались по набережной взад-вперёд. Другие блаженно восседали на широких лавках. Ходили слухи, что у кооператива этого большие теневые обороты, а капиталы его размещены и крутятся в оффшорных зонах на островах Фиджи в Тихом океане…

      – Буэнос айрес, компанэрос! – приветствовал Бабэльмандебский «сильную половину» кооператива.

      – Бэсамэ мучо, амиго! – вторила та ему в ответ по заведённой привычке. – Рио-де!

      – Ну что, судак? – обратился Иван Абрамыч к председателю кооператива, именуемому в близких к нему кругах дядюшкой Ху.

      – Да