Схождение на да. Александр Егоров

систему троп.

      ***

      Вся моя одежда,

      за исключением пары футболок и рубах,

      купленных давно на родительские деньги, –

      соткана из букв.

      Моя шапка

      равняется одной статье,

      пуховик – шести статьям,

      кофта – трём,

      джинсы – четырём.

      На джинсах, пожалуй, и остановлюсь.

      Питаюсь я опять-таки ими,

      буквами.

      Всё, что ем –

      если меня, конечно, не угощают, –

      имеет приятный привкус типографской краски,

      хотя мои тексты публикуются в интернете.

      Был и неприятный момент –

      я сломал зуб

      об орешек в конфете

      (это «ъ» попался).

      Да, журналистика –

      работа с сиюминутным, актуальным.

      Сегодня материал читают и цитируют,

      завтра он обязательно канет в информационную Лету.

      Поэзия – работа с вечным,

      однако за неё не платят,

      во всяком случае, мне.

      А ходить в обносках

      и жить впроголодь –

      как-то не хочется.

      С детства

      я мечтал зарабатывать умственным трудом,

      потому что труда физического мне хватало:

      приходишь после школы домой –

      дров наколи,

      воды натаскай.

      Летом мы всегда что-нибудь строили.

      Ну и за огородом нужно было ухаживать.

      Благо скотину не держали –

      а то когда бы я читал?

      На здании библиотеки Томского госуниверситета

      крупными литерами написано:

      «МЫ – БУКВЫ, С НАМИ ТЕКСТ».

      Мы – люди, с нами Бог,

      но мы и буквы.

      По последним подсчётам,

      на Земле восемь миллиардов «Я».

      У каждого «Я» – своё имя.

      Моё имя образуют буквы

      «А», «Л», «Е», «К», «С», «Н», «Д», «Р».

      Схождение на да

      У ба́бра гигантского мучаюсь в лапах

      и не обоняю живительный запах

      черёмухи-памяти. Лишь изо рта,

      точнее из пасти, воняет гниеньем.

      Есть фотки, конечно,

      но лень им, но лень им

      прошедшее строить… Das Ende. Черта.

      Покамест висит лепестковая перхоть –

      окончу (осталось чуть-чуть) универ хоть,

      а после помилует города тигр

      меня. При таком-то шикарном раскладе

      во имя мечты,

      возвращения ради

      уйду от придурками созданных игр.

      С другой стороны, ностальгия чревата

      потерей реальности вне аромата.

      Господь, умол-я-я-я-ю, довольно химер!

      Растают ли дни, что представлены кроной,

      всегда белоснежной,

      никак не зелёной?

      . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

      Желудок зверюги бурлит по-ангарски.

      Сгущаются краски.

      До трапезы, значит, мгновенье осталось,

      ну, самая малость…

      Ура!

      ***

      Цветущая веточка черёмухи,

      сорванная и засушенная мной много