Капкан для саламандры. Маргарита Гришаева

зеленоватой кровью. Вырвавшийся из ледяного плена хвост успел лишь слабо дернуться и обмяк.

      – Извините, – смущенно кашлянула, смотря, как мужчина, разгибается, стирая с себя зеленые брызги. Одарив меня хмурым взглядом, он выудил белоснежный платок, быстро обтер лицо и руки, и пристально изучил стелящееся по земле кнутовище.

      – Вегерос, – мрачно заключил после осмотра, – вы знаете, что даркайское церемониальное оружие запрещено в нашей империи? – поднял он на меня тяжелый льдисто-голубой взгляд.

      – Какое оружие? – невинно спросила я, быстро касаясь руны на рукоятке. Миг, и лезвие уже скрылось.

      К счастью, конфисковать у меня запрещенное оружие он не стал. Лишь снял ледяной кокон с мертвого тела, тут же рухнувшего нам под ноги. И я решила присмотреться внимательнее к ней. Меня насторожило грязно-зеленое пятно на спине, между крыльев. Нагнувшись и оглядев его, не побрезговала даже ощупать и все поняла.

      Бессильные злость и раздражение вновь затопили меня. Запрокинув голову, я прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, пытаясь унять эмоции. Поздно переживать, да и голову вправлять на место уже некому.

      – Флора? – заметив мое состояние, настороженно окликнул Матэмхейн.

      – Вы никогда не задумывались, почему вокруг столько идиотов? – выдохнула сквозь зубы. – И почему отвечать за их действия в итоге приходится людям вполне здравомыслящим?

      – Что вы нашли? – поинтересовался мужчина, становясь рядом.

      Открыв глаза, мрачно посмотрела на него.

      – У нее на спине рана.

      Блондин склонился над распластанным телом и тоже не поленился залезть в рану руками.

      – Похоже на «каменное копье». Довольно сильное, раз шкуру пробило, – заключил следователь.

      – О да, – скривилась я, – это было его фирменное заклинание.

      Мне достался внимательный взгляд.

      – Вчера мы лечили медведицу от таких же ранений, нанесенных придурком, пожелавшим притащить мне в дар ее шкуру, – зло процедила я, чувствуя, что успокоиться все же не вышло. – И я подумала, что, если бедная потерявшаяся ящерица шла по своим делам, никого не трогала, а ее заметил придурок, пытающийся впечатлить трупами ненавидящую его женщину. И вот он, совсем не подумав, ударил ей в спину. На месте ящерицы я бы ему не только в лицо плюнула, – скривилась я. – Кто же виноват, что у чешуйчатой слюны возгорается?

      Какой-то недоумок испортил практику всему курсу, карьеру двум преподам, обеспечил проблемами кафедру и академию, угробил редкую зверюгу, а сам счастливо сдох.

      – Видимо, путы задели рану на спине, поэтому виверна взбесилась, – задумчиво заметил Матэмхейн.

      – Вот, безмирье, – процедила сквозь зубы, яростно сжимая кулаки. – Прямо жаль, что этот идиот уже помер и не ответит за все сотворенное.

      Неожиданно мне на лоб легла прохладная ладонь и по телу разнеслась волна холода, остужая и успокаивая. Внутри недовольно зашипели от чужого вмешательства, а я лишь удивленно оглянулась