В погоне за Зверем. Агата Рат

следов ребёнка не нашли. И вот спустя четверо суток живущий поблизости дед пошёл привязать своих коз под яблонями, а тут такое… Испугавшись, мужик бросил и коз, и верёвку, и корзину, и со всех старых ног побежал в милицию. Сейчас сидел на валуне, причитая кто ж такой поганец, что над детьми издевается? Проклинал Зверя, но, хоть и сбивчиво, отвечал на вопросы, чуть ли не поминутно рассказывая, как начинался его день.

      Зеваки уже окружили место преступления, постепенно напирая ближе к прикрытому простыней трупу.

      Глыба размахивал руками, отгоняя любопытных и сочувствующих граждан:

      – Товарищи, не мешайте! Отойдите! – и увидев нас, повеселел. – Вон и товарищ из Москвы приехала! Сейчас разберемся! Найдём мы Зверя! Найдём!

      Это «товарищ из Москвы» словно мантру подхватила толпа и, оглядываясь на меня, расступалась, пропуская вперёд. Я кожей ощутила какие надежды возлагают на меня уставшие от убийств жители города.

      – Товарищ из Москвы.

      – Товарищ из Москвы.

      – Товарищ из Москвы.

      Твою мать! Будто там все честнее, мудрее и лучше! Хотелось провалиться сквозь землю. Они не сомневаются, что я найду убийцу. В их глазах уже не просто надежда, а твёрдая уверенность: если прислали из Москвы, значит, всё будет хорошо. Этот «товарищ из Москвы» защитник всех униженных и оскорбленных. Ну просто сверхчеловек! Знали бы они, что меня в их болото сослал отсидеться любовник и я никогда не занималась расследованиями убийств. Я, можно сказать, сама косвенно причастна к сотням расправ над врагами народа и их семьями.

      Я с важным видом подошла к накрытой простыней девочке. Сердце сначала замерло а, когда Шумский, присев на корточки, стянул с лица убитой край простыни, оно заколотилось будто сумасшедшее. Комок тошноты тут же подкатил к горлу и я закрыла глаза. Вся моя наигранная важность, а ещё непоколебимость тут же испарились.

      «Господи, только бы никто не увидел, что мне плохо!», – вспомнила я забытого бога, делая шаг вперёд и медленно открывая глаза.

      Тося была сама на себя не похожа. Да что я говорю?! Девочку словно подменили, и только непослушные светлые кудряшки остались нетронутые смертью. Они так же вились на голове, как и на той фотокарточке, которую я рассматривала всего час назад.

      – Ничего нового, – незнакомый голос за спиной заставил обернуться.

      За мной стоял невысокий плотный мужчина в белом халате. Он дрожащими руками чиркал спичкой, пытаясь закурить. Шумский поднялся и, достав из кармана зажигалку, поднёс её врачу. Тот, глубоко втянув воздух через сигарету, выдохнул уже дымом.

      – Бурак Станислав Игоревич, врач. Ну и по совместительству патологоанатом, – представился мужчина.

      – Алеся Яновна, – без официоза назвалась я, поглядывая на трясущиеся руки врача.

      – Нервы ни к чёрту с этими убийствами, – тут же оправдался он, заметив мой интерес. – Я же просто хирург. Это Ежи Карлович трупы вскрывал. Ему привычней было. А я так… аппендицит вырезать.

      – А где этот Ежи Карлович?

      И тут вмешался Шумский:

      – Ваши забрали