Die Kante und das Kind. Владислав Тодеску

с существом, ему тоже не хотелось.

      «Останься. Тут тебе хорошо. Зачем уходить?.. Дома всё равно никакого спокойствия, а здесь хотя бы запах приятный!.. Этот двор может стать жилым в ближайшее время, так что не глупи и как следует насладись одиночеством именно здесь и именно СЕЙЧАС…».

      Дитфрид вывалился из переулка как пьяница из кабака. Трилинка не была такой мягкой, как хотелось бы, но по крайней мере, она была чистой… Парень перевернулся на спину и сполз настолько, чтобы бордюр касался шейных позвонков.

      «…Рельс здесь нет, а машин и подавно. Можно (не)беспокоиться…».

      Дитфрид вынул из кармана мобильник и, насколько позволял замах, бросил его за себя.

      «Ты сам себе Бог.»

      – Я сам себе Бог.

      «Ты можешь стать Богом для них.»

      – Я могу стать Богом для них.

      «Ты можешь стать проклятьем для них.»

      – Я могу стать проклятьем для них.

      «Для всех.»

      – Для них всех.

      «Так действуй же!»

      Парень… выдохнул. Он сделал выбор.

      10

      Дверь в дом была приоткрыта.

      Ежу понятно, что телефон разрывался от «беспокойства» домашних. Старший возвращался с готовностью выслушать порицания на повышенных тонах, как минимум от Адалрика… Однако, открытую дверь он увидеть не ожидал.

      Войдя в дом, Дитфрид быстро снял с себя куртку и кеды, несмотря на смертельную усталость. Как физическую, так и моральную. Сейчас она была как раз кстати, потому что, когда в тебе есть силы и там, и там, ты способен на ответ… а когда сил нет, тебе просто похуй.

      Только дойдя до двери в свою комнату, Дитфрид заметил, что повсюду в доме горит свет. Повсюду, кроме коридора второго этажа… Он вошёл к себе. На кровати, как только что сделанная кукла, сидел Адалрик. Джорг стоял у компьютерного стола… Дитфрид чувствовал, что бессилен, но руки почему-то загудели… и ноги тоже.

      – Ты, безусловно имеешь право шляться где попало, но не без свяжи же. – со сдерживаемым гневом говорил Адалрик, поднимаясь, – Ты где был, мать твою?!..

      Дитфрид слегка оттолкнул от себя дверь, надеясь, что та не захлопнется. Пока он об этом думал, он услышал быстрые шаги в коридоре…

      Пулей отбежав к окну, он уставился на дверь. Ему уже было не похуй.

      Дверь приоткрылась. В комнату вошёл Джорг.

      – Пришёл, наконец-то! – странно высоким голосом произнёс самый младший.

      Старший чуть не застонал. «…а кто несколько секунд назад был у стола?..».

      Адалрик повернулся к Дитфриду.

      – Ты кого испугался, братик? – язвительно спросил он, слегка ухмыльнувшись.

      «БРАТИК?!».

      Дитфрид вцепился в Адалрика глазами и зашипел. Он уже знал, что влепит ему не по лицу, а по голове и в грудь.

      – Хватит пыхтеть, – продолжал Адалрик, – мы поговорить хотим.

      «…Он уже не так злобен, как когда я вошёл. Это слышно в голосе. Но верить этому нельзя. Он же похуист! Даже перед горой трупов будет стоять с каменным лицом и сердцем.».

      – Как же, – выпалил Дитфрид, – сначала злился,