Разбей. Фэя Моран

наплевать, – резко кидает она. А чего же ещё я могла услышать? – Ты сейчас же встанешь и пересядешь.

      Её приказный тон раздражает меня, и я прикладываю максимальные усилия, чтобы не дать себе волю и расцарапать Франческе лицо. Поступок, заслуживающий осуждения со стороны моих родителей.

      – Не стану я пересаживаться, – говорю я, затем отворачиваюсь от неё и утыкаюсь в свою книгу.

      Присутствующие, поняв в чём дело, тут же затихают и наблюдают за нами, словно смотрят фильм, в котором наконец началась интересная сцена.

      – Не советую тебе злить меня, – цедит Франческа сквозь зубы.

      – Привыкай. Ты же скоро станешь моей родственницей.

      – Мне не придётся привыкать к тебе, ведь я сразу же избавлюсь от тебя.

      А вот это звучит как угроза.

      Я поднимаю глаза на Франческу и со злостью, смешанной с любопытством, интересуюсь:

      – И как же ты это сделаешь?

      Она молчит, вероятно, придумывая хороший ответ, который мог бы меня заткнуть. Однако отступать я уже не желаю. Тем более уступать этой блондинистой засранке, которую мне придётся терпеть ещё оставшиеся годы, пока я буду жить вместе с родителями, я точно не намерена.

      – Я придумаю как, не волнуйся, – в итоге произносит она, прожигая меня взглядом.

      На нас смотрит каждый присутствующий в аудитории студент. Может, оно и к лучшему: можно проучить Франческу на глазах у зрителей. Главное, самой не ударить в грязь лицом.

      – Ещё раз говорю: я не пересяду. Ничего страшного не произойдёт, если твоя… – Как хочется произнести слово «задница», но мамины наставления и папины замечания не позволяют ему вылететь из моего рта. – Если ты усядешься на какое-нибудь другое место. – Всем своим видом показываю, что мне ужасно скучно вести этот бессмысленный диалог. Вновь утыкаюсь в учебник по физике.

      – Не хочешь по-хорошему, значит… Ну ладно.

      После своих слов эта блондинистая стерва куда-то отходит, однако я не поднимаю взгляда, полагая, что таким безразличным видом наконец заставлю её забыть о моём существовании и переключиться на кого-нибудь другого.

      Но я глубоко ошиблась.

      Внезапно меня окатывает вода. Это происходит так быстро, что я не успеваю адекватно отреагировать и лишь резко вскакиваю, издав никчёмный писк, словно мышонок, который только что попал в мышеловку. Холодная вода стекает вниз по всему телу, заставляя одежду липнуть к коже.

      Тишина, которая лишь пару секунд оглушала, тут же сотрясается громким хохотом. Смех звучит вокруг меня, бьёт меня со всех сторон. Чувствую в нём такую издёвку, такую безжалостность и чёрствость… Мне кажется, словно голова закружилась, однако я всё ещё стою на ногах. Чувствую невыносимый стыд, щёки горят, ладони потеют.

      – Как тебе душ прямо посреди аудитории? – бросает мне в лицо Франческа. – Ты уже не такая дерзкая, правда?

      Но она не смеётся как остальные. Когда я поднимаю свой взгляд на неё, я вижу, как она стоит рядом со своими подругами и просто ухмыляется. В этой мерзкой ухмылке