Цвет ночи. Алла Грин

недопустимо.

      Я придумала себе все подчистую.

      Но что, если…

      Внутренний диалог не заканчивался.

      Константин… Он волновал меня не меньше, чем я его. Меня он будоражил даже сильнее. Я испытывала страх, смешанный с интересом, когда находилась рядом с ним.

      И не могла найти логическое объяснение своему поведению.

      Как бы мне спросить кого-либо об этом и не выглядеть сумасшедшей?

      Хорошо, что рядом находился Кинли. Когда его горячий нос коснулся моей оголенной лодыжки, я встрепенулась и отвлеклась, но всего на секунду. Однако когда он ни с того ни с сего запрыгнул на мои ноги и начал карабкаться по мне вверх как по дереву, забираясь на плечи, а затем на голову – этого хватило, чтобы выдернуть мое сознание из моря безумия, в котором я тонула.

      Кинли принялся дурачиться, ластиться, просил его пожалеть и настырно привлекал к себе внимание.

      И я позволила ему себя занять.

      Отцепив Кинли от своих волос и сняв с головы, погладив несколько минут, я заметила, что пол уже кажется устойчивым, спина выпрямилась, а повлажневшие от слез ресницы – высохли.

      Поднявшись на ноги, держа Кинли на руках, я продолжила чесать его чешую под шейкой. А потом, отвернувшись от зеркала, вернулась к постели. Бросив мимолетный взгляд в окно, притормозила. Мои брови сошлись на переносице, ведь внутренний двор уже не выглядел так, как накануне, когда я отправилась спать.

      На улице стояла глубокая ночь, длящаяся, по моим предположениям, более суток и не имеющая намерений отступать. Каменная кладка стен и булыжники с брусчаткой были подсвечены серебром луны и припорошены блестящим снегом.

      А на этом снегу, окруженные стенами, томились иные существа. Не костомахи. Цмоки. Четыре чужих дракона.

      Цвет их чешуи говорил о том, что я с ними не знакома. Окрас каждого имел уникальный оттенок: бордово-красный – у одного, серый – у другого (да и вдобавок у него оказались крылья медного отлива), золотой – у третьего и кремово-желтый – у четвертого.

      Золотой дракон стоял у входа в крепость. Остальные лежали во дворе, растянув тела на брусчатке.

      Насупившись, я проследила за ними минуту и убедилась, что они вроде бы не враждебны. В любом случае цмоки не пытались напасть на замок или даже сдвинуться со своих мест. Не причиняли вреда они и костомахам, снующим между тенями, отбрасываемыми постройками. Впрочем, и костомахи не трогали их.

      Не желая погружаться в пучину ночных кошмаров и наспех приняв решение, что отдых можно считать законченным, я собралась вернуться к Яну и остальным, дабы узнать новости о том, кто еще пожаловал в наше убежище.

      Обернувшись, я посмотрела на изумрудное платье и вновь нахмурилась. И оторвавшись от окна, прошествовала мимо наряда.

      Если раньше я побаивалась угрозы Валентины, которая приказывала мне облачиться в самое пышное и помпезное платье, которое имелось в здешнем гардеробе, то теперь ситуация кардинально изменилась. Я намеревалась ее ослушаться. На сей раз я жаждала поступить именно так, как хочу.

      Отразив ее попытки меня напугать, я, возможно, и впрямь стану смелее,