Обжора-хохотун. Макс Фрай

пока темная лошадка.

      – Ладно. История сэра Мелифаро, пусть так. Я сегодня на диво покладистый, даже неловко немного перед беднягой Ночным Кошмаром. Он-то небось рассчитывал как следует побраниться со мной после долгой разлуки, а я не в форме.

      – Ничего страшного, – тоном благовоспитанного ребенка, которому не купили обещанное мороженое, говорит Макс. – Я как-нибудь потерплю.

      История, – думает Триша. – Конечно, будет же история. Вот и ответ на вопрос, что делать, когда дожарится омлет. Слушать, что ж еще? И какая разница, кто рассказывает.

      – Нынче вечером сбылись сразу две мои сладчайшие мечты, – говорит Ахум-Мелифаро, подкладывая себе очередную порцию салата. – Не могу сказать, что жизнь моя вовсе лишилась смысла, но надо будет срочно придумать что-нибудь новенькое, столь же несбыточное, чтобы хоть на пару-тройку лет хватило.

      – Небось пожрать хотел в таком виде? – Ухмыляется Макс. – Во всей, так сказать, полноте?

      – Вечно с тобой так. Вроде балбес балбесом, и в людях совершенно не разбираешься, а стоит расслабиться и – хлоп! – вдруг выясняется, что ты читаешь меня, как открытую книгу. Никогда не мог к этому привыкнуть.

      – Хочешь сказать, я угадал?

      – Почти. Не то чтобы я хотел именно пожрать. Но разнообразия ради обрести целостность не в пустоте бесконечных коридоров, пролегающих между Миром и его Темной Стороной, а в каком-нибудь приятном местечке вроде этого вашего трактира, и развлекаться вместо того, чтобы стоять на страже – о да, о такой возможности я мечтал с того самого дня, как впервые попробовал на вкус свое подлинное предназначение. Сказать, что я сейчас счастлив, будет изрядным преуменьшением. Я и слова-то подходящего не знаю.

      – Да, – кивает Франк, – такие каникулы совершенно необходимы Стражу. Рано или поздно ты бы, не сомневаюсь, изыскал способ приятно провести время с самим собой и подходящее для этого место. Но я очень рад, что это впервые случилось с тобой именно в моем доме. Я, можно сказать, коллекционирую события, которые имеют значение. Большая редкость, ни на одном известном мне блошином рынке не отыщешь, об антикварных лавках уже и не говорю.

      – А вторая мечта? – Нетерпеливо спрашивает Макс. – Ты сказал, их две. И насчет второй у меня ни единой стоящей версии. Хороша «открытая книга», в которой добрая половина страниц не разрезана!

      – На самом деле ты вполне мог бы догадаться. Хочешь подсказку? Эта мечта принадлежит только сэру Мелифаро из Ехо. Ахуму такое и в голову не пришло бы.

      Макс хмурит лоб, чертит вилкой узоры на столешнице, исцарапанной сотнями его предшественников, которым тоже было о чем подумать, сидя за этим столом, Триша тому свидетель.

      – Нет, не знаю, – наконец говорит Макс. – Давай уж, колись. Могу за это отдать тебе свою порцию – а пироги у Франка такие, что я бы на твоем месте не торговался.

      – Ладно, не стану. А все равно