Обжора-хохотун. Макс Фрай

это еще интереснее. Триша вон сколько времени удобного случая ждала.

      – Где они? – Переспрашивает Макс. – Вот прямо сейчас? Даже и не знаю, что тебе сказать. Кто где, всяк на своем месте, как и мы с тобой. А что?

      – Я имею в виду, почему к нам больше не приходят твои гости? Почему ты их не зовешь? Уже так долго…

      – Долго? – Искренне удивляется Макс. – Надо же, я думал, всего несколько дней. Этот город сейчас отнимает все мое внимание, вот в чем, наверное, дело. К тому же по вечерам часто появляется Меламори, рассказывает новости, сплетни и слухи, и от этого у меня ощущение, что гости у нас практически всегда. У меня так точно.

      – Ее новости даже мне слушать интересно, – кивает Триша. – Хотя я пока не всех ваших друзей знаю. Но никто не рассказывает настоящие истории. И Франк не достает из шкафа свои часы, в них нет нужды. И не варит «Огненный рай», потому что этот рецепт для особых случаев. Уже очень, очень давно, Макс! Сил моих больше нет ждать.

      – Об этом я как-то не подумал. Извини. Ладно, будет тебе гость, нынче же вечером. Свежий, веселый гость, благоухающий тайнами. К тому же кофе, насколько я помню, ему в свое время очень понравился. Решено, да будет так. Если уж я сегодня твоя добыча, надо стараться тебе угодить.

      – Ура! – вопит Триша. – Ура, ура, ура!

      На радостях пускается в пляс, размахивает руками, забыв, что зонт у них один на двоих, и сейчас Макс по ее милости остался без укрытия, стоит, ежится под ледяными и горячими струями, но не сердится и не жалуется, а смеется, глядя, как счастливая Триша скачет по мостовой.

      – Надо было раньше напомнить, – говорит он. – Со мной можно не церемониться. Даже совершенно необходимо не церемониться, а то видишь как выходит, если меня оставить в покое.

      – Прости, – говорит Триша, возвращая зонт на прежнее место. – Ох, прости. Ты же мокрый весь – из-за меня! Я думала, дождь над тобой никогда не идет, а он только на мосту не…

      – Просто на мосту меня почти не было, – туманно объясняет Макс. – Так, бледная тень на дежурстве стояла, но ты ее углядела, молодец. Зато теперь, после кофе с ромом и твоей болтовни дождю очень даже есть кого мочить. Вот он и расстарался. Ничего, ничего, вода мне только на пользу, и горячая, и холодная, а уж обе сразу, да за шиворот – слов нет, как это было вовремя!

      – Тогда ладно, – соглашается Триша.

      Ей бы впору растеряться от таких объяснений, но рядом с Франком Триша поневоле привыкла к непонятным разговорам и тревожным намекам, от которых шерсть на загривке дыбом – встала бы, если бы еще росла. Не поняла – вот и хорошо, переспроси, коли охота, получив ответ, всю ночь подскакивать от всякого шороха, а лучше пропусти мимо ушей, потом когда-нибудь вспомнишь и, может быть, сама все поймешь. А если забудешь навсегда – считай, повезло.

      Вот и сейчас она отметила про себя: Макс, похоже, доволен, что промок – а информацию про бледную тень выкинула из головы,