Аспид. Дарина Евгеньевна Чуткова

смертному человеку в обыденные часы его существования. Вы стремитесь сотворить крест – оружие против своего врага любыми способами: пытаетесь начертить его носом, мысленно, и, когда нечисть перекрывает все пути к спасению, смех злобной черноволосой ведьмы стихает. Наступает рассвет.

      То же самое испытывал и я в те минуты, когда кровососущий демон обжег меня сталью своих коварных глаз-кинжалов. Мы будто остались с ним один на один в другом измерении, а остальные люди превратились в декорации, как букет гортензий или ваза на столе. Они вовсе не жили, лишь слепо существовали, и только мы с вампиром не поддавались силе гравитации, твердо стояли на ногах в этом туманном пространстве и понимали, что происходит.

      Я еще не знал в чем искать спасение, я лишь хотел снова очароваться сладким человеческим забытьем, поэтому мой ужас являлся поистине безудержным.

      На мгновение, словно дымка еще одного паранормального видения, в сантиметре от запястья Фимы мелькнули белые клыки. Слава Богу, это оказалась лишь очередная хищная улыбка, а не звериный выпад. Но, когда монстр наконец отпустил сестру, с головы до пят дрожавшую от страха, я заметил, и до сих пор с удивлением вспоминаю, что вместо кровавых укусов, на тыльной стороне ладони остался лишь большой красный след от плотоядно-чувственных уст вампира.

      – Прошу к столу! – тишину прервал звонкий голос мамы. На вид это была совершенно привычная Томочка, смущало лишь то, что она наотрез отказывалась воспринимать происходящие странности и чересчур широко, неестественно улыбалась. Фаина, как и маман вела себя неадекватно: будто она и не стонала несколько минут назад в лапах отчима.

      Хрисанф Елизарович заговорщицки подмигнул мне, и жестом позвал идти вместе со всеми в зал.

      Глава 2. Дурочка

      – За столом наш новый «отец» к еде не притронулся, раздражительно вздыхал от скуки. Интерес у вампира вызывало лишь домашнее вино вишневого оттенка, служившее голодному существу ленивым развлечением. Он бестолково болтал жидкость в хрустальной рюмке, наблюдая за игрой цвета, напоминающую ему аппетитное зрелище скольжения венозной крови по венам бывших жертв. Оторвав наконец тоскливый взгляд от мертвой стеклянной посуды и посмотрев на меня, мужчина видимо решил, что материал из живой теплой плоти будет приемлемее в качестве пищи, чем сомнительная засахаренная ягодная настойка.

      – Конечно, ты же не читаешь утреннее и вечернее молитвенное правило, поэтому нечисть и лезет к вам в дом изо всех щелей! – на следующий день после «смотрин» нового отца, я пришел как обычно в музыкальное училище и в подробностях начал рассказывать своему лучшему другу о событиях, которые произошли вчера за семейным ужином. Мой друг Серафим, будучи сыном священника, как и все воцерковленные люди, имел необъяснимое чутье на чертовские проказы, поэтому сразу безошибочно разгадал причину экстравагантного поведения нашего гостя.

      – Можешь у своего папы узнать, что делают в подобных случаях? – спросил