Дата собственной смерти. Все девушки любят бриллианты (сборник). Анна и Сергей Литвиновы

сидела на постели и с интересом и превосходством смотрела на гостью.

      – Ах вот оно как… – прошептала она.

      Потом она – нет, не заплакала, не закричала – точным и мощным ударом заехала Антону по щеке. Удар был такой, что в голове его загудело. Что есть силы швырнула в стену перевязанную ленточкой коробку. Лялька в ужасе пригнулась. Девушка развернулась, шандарахнула дверью так, что отвалился кусок штукатурки, и побежала, рыдая, по коридору. Чтобы догнать ее, Антону надо было еще успеть одеться… Догонять он не стал…

      «Какие же все мужики сволочи», – писала вечером в свой дневник Лялька.

      «Вот это я влип», – тупо думал этим вечером Антон, напиваясь с друзьями.

      А она ни о чем не думала. Она ревела в своей комнате, уткнувшись в подушку. В один момент обрушился весь созданный ею мир, в котором царил красивый, умный, стройный Антон. Летели к черту все ее планы красивой свадьбы, счастливой и спокойной жизни рядом с ним и ребеночком, маленьким человечком… Она рыдала, она ненавидела Антона, она жалела себя. Но не сомневалась в двух вещах: во-первых, Антон ее больше никогда не увидит. Никогда. И никогда она не сможет быть рядом с ним. Она предательства не прощает.

      А во-вторых, ребенка она, несмотря ни на что, оставит. Да она и не может его не оставить. Доктор вчера сказал, что срок уже четыре месяца.

* * *

      Рустам чувствовал свою вину и вел себя смирно, без обычного гонора. Он в десятый раз повторил:

      – Ну уверен я был, что она поедет в Москву. И людей заготовил, все чики-чики. Сопроводили бы в лучшем виде. Кто ж знал, что она – в Стамбул…

      – Ты, ты должен был знать, – жестко сказал Шляга.

      Павел Ильич прервал их перепалку.

      – Рустам, расскажите, – он намеренно обращался к нему на «вы», – каких людей все-таки удалось достать на Стамбул?

      – Да выбор-то где! Какой такой выбор! За полчаса найти! Чтоб и в городе, и загранпаспорт был!

      – Я дал вам полтора часа, – жестко сказал Павел Ильич. – Будьте добры, уточните. – Он был подчеркнуто вежлив.

      – Ну – Завгар и Гымза. С этими ясно. А вот старший, Мелешин…

      – Что? Что с ним?

      – Начальник охраны мой. Десантник. Медведя завалит. Но…

      – Что – «но»? Договаривайте!

      – Он хочет сказать, что не уверен, будет ли тот мочить, – пришел на помощь к Рустаму Шлягун.

      – Что ж ты таких ссыкунов себе в начальники-то охраны берешь? – возвысил голос Ильинский, непринужденно переходя на «ты». – А?!

      Крыть было нечем.

      – Почему сам не поехал?

      – Так ведь в городе дела… – стал оправдываться Рустам.

      – Дела? Знаем твои дела. Быстро найди мне тех, кто сможет. Двоих, а лучше троих. С нормальными паспортами. Отправляй их в Стамбул. И ты с ними. Ясно?

      Рустам осклабился.

      – Утром есть рейс из Краснодара. Будут проблемы с билетами – звоните мне, решим… Время есть.