Остражка детДомАвец. Магия БлагоРодной. Юлия Михайловна Назарян

попробуй-ка, разберись сразу, где то, где другое.

      Женька наслаждалась мнимой конфетой до самого подъезда, но съела только треть мелка, так как остальное решила оставить Даше и маме – Даша тоже любила погрызть мел, а маме его в организме вообще не хватало – из-за двойняшек, которые, не смотря на свой солидный двухлетний возраст, все еще ели мамино молоко.

      Глава пятая

      Меры по перевоспитанию испортившегося ребенка были приняты

      Дома, первым делом убедившись, что ни в шкафах, ни в холодильнике, ни на столе, ни даже под столом и кроватью не появилось никакой еды, Женька взялась за уроки. Отыскивая в рюкзаке нужную тетрадь, она, к своему ужасу уронила на пол дневник, и тот предательски открылся на пристыженных учительницей страницах. Но, к Женькиной радости, рядом в этот момент оказалась только прабабушка Александра, вечно жалующаяся на свое плохое зрение. Ну, пусть не вечно, но очень часто, настолько часто, что временами Женьке даже казалось, – во всех страданиях старушки каким-то образом виновата именно она. А иначе – почему прабабушкины сетования и причитания всегда покушались именно на ее уши?

      Женька торопливо подняла дневник, и хотела было спрятать его назад в рюкзак, но отворившаяся входная дверь заставила ее замереть. Из-за двери показался папа.

      – Папка! Мама, папка из черной дыры выбрался! – девочка бросилась навстречу отцу, но прабабушка неожиданно схватила ее за руку и выхватила из нее дневник.

      – Вот, возьми, Александр, полюбуйся, до чего твой ребенок докатился, без крепкой отцовской руки. Погляди, может, хоть образумишься.

      Папа, подобно фокуснику, безошибочно отгадал загаданную прабабушкой страницу и, доказав помрачневшим взглядом, что от черной дыры он избавился не окончательно, потянулся к ремню.

      Если бы к Женьке домой сейчас заглянула Ира, то она посоветовала бы подружке загадать желание, так как Женька стояла между двух людей с одинаковыми именами. И у Женьки, действительно было сейчас одно очень большое желание, – она желала, чтобы папин ремень так вцепился в его брюки, чтобы никакая сила не смогла вытащить этого злобного змея из их петель. Но, видимо, чуда с прабабушкиным зрением и чуда с появлением папы, на этот день было более чем достаточно, и сбыться Женькиному желанию, оказалось не суждено.

      Каких-то пять секунд, и красные линии из дневника будто переползли на тело его хозяйки. Взвизгнув пару раз и разрыдавшись, Женька убежала в детскую, где, утопив лицо в большой подушке со скомканным наполнителем, представила себе довольный взгляд Нины Сергеевны.

      – «Меры по перевоспитанию испортившегося ребенка были приняты», – мысленно отчиталась девочка перед учительницей. И ей, вдруг, подумалось, будто учительница написала в дневнике не простые слова, а сильное магическое заклинание, которое смогло сотворить то, чего не мог сделать ни детский голод, ни отцовская совесть. – «Может, она могущественная волшебница, которая просто работает под прикрытием?» –