S-T-I-K-S. Начни сначала. Ева Элатори

менее большой перезагрузки с коротким периодом и с достаточным количеством еды, чтобы прокормить успевших отожраться в Четвертаке зараженных. А это означало, что к началу следующей перезагрузки мигрировали к Четвертаку далеко не слабые твари.

      И вот я лежу себе на крыше двенадцатиэтажки подгрузившегося первым Полигона, с которым прилетел кусок приволжского города, вместе с набережной и частью Саратовского водохранилища. Всего пару кварталов многоэтажек в западной части и сам полигон в восточной части кластера.

      Мой наблюдательный пункт расположен фактически на границе с Цехом, которая проходила по проспекту Ленина, а за ним… За ним виднелись развалины прошлой загрузки Цеха. С него тянуло трупным застарелым запахом. К этой границе Полигона собралась толпа удивленных, но местами уже “поплывших” жителей. Так как период перезагрузки был достаточно большим, то и обращение шло в течении первых двух суток. И это было плохо. Бойня, которая вот вот должна была начаться, захватывала почти разумных людей. Нам предстояло наблюдать апокалипсис, в котором убивать будут людей, ещё говорящих и ещё что-то соображающих. Сначала закончится грызня за Полигон и его сокровища, а затем в городок хлынут зараженные и иммунные отморозки всех мастей, как плохих, так и условно хороших. А еще внешники обязательно придут собирать урожай потрохов с таких готовеньких честных рейдеров. За ними подтянутся стронги. И начнётся война.

      Бой за полигон уже начался, кто там стрелял, в кого, было непонятно, да и для нашей задачи знать не нужно. В город уже втянулась колонна муров с одной стороны, а с другой должны были находиться бойцы Печкина, и целых три группы со стороны речного альянса независимых стабов, гордо именовавших себя “Анархисты”, расположенных вдоль Меридиана немногим дальше двухсот семидесяти километров южней Четвертака. Мне прекрасно были видны их позиции, но честно говоря ни вмешиваться, ни поддерживать кого-то смысла не было.

      У нас груз, у них вечная война, у Стикса вечное изменение. И постоянное перетекание биомассы в желудки зараженных.

      Я старался не смотреть на толпу, приблизившуюся к границе кластера. Там шумно обсуждали и предполагали. Иногда вспыхивали громкие разговоры, на грани ругани и даже пара потасовок. Задние напирали на передних, стремясь разгадать, куда подевалась часть города за проспектом, и почему там квартал, как после бомбежки. Передние, тщательно упирались, не стремясь перевалить через ровную линию границы кластера. Люди начинали бузотерить.

      По большей части эти нервы обуславливались тем, что народ “плыл” к обращению. И процент агрессивных придурков рос с каждым часом. Не способствовала тишине и разумной деятельности приближающаяся с полигона стрельба. Вот-вот кто-то кого-то начнет кусать и заурчит…

      И я вынужден был в своем убежище слушать гул нового мяса Стикса. “Гудят как пчелы” – усмехнулся я, подумав, что Улей не зря ульем называют. И ещё подумал, что не смотря на свой статус,