Игра с тенью. Владимир Янсюкевич

мне неинтересен. Возможен ещё вариант: демонстрирует свежевставленные зубы. Но это сугубо стоматологическая радость. И нам это не угрожает. Люди же с виду хмурые вызывают во мне бóльшую симпатию. Они, как это ни парадоксально, более открыты, чем улыбающиеся. В них есть глубина. Они чужды показухи и желания понравиться. Таков сидящий передо мной, не побоюсь этого слова, талантливейший писатель нашей грёбаной эпохи… ах, простите, две первые буквы лишние!.. Вадим Бросов. За тебя! – Махлевский выхватил из рук Бросова рюмку, хряпнул, оглянулся на зал с немногочисленными посетителями и склонился к приятелю с таинственным выражением на опухшем лице. – Ну так, слушай… Информация за первый взнос. Потом благодарить будешь. Так вот… Эта Афродита тире Венера тире нимфоманка – славнейшая баба. И я тебя, балбеса везучего, информирую. Глотай наживку, пока крючок в воде. И вроде не слишком бедная, чтобы иметь несчастье отказаться от ухаживания за ней. Её папаша при Советах недурственно поживился. А теперь, когда отворили шлюзы, захотел пристроить поживу, вступил в одно крупное предприятие на паях с сорокапроцентным пакетом акций… Чуешь, сколь подробная у меня информация? Ну, так вот, вступил, но не свезло мужику… Компаньоны грохнули невзначай. А пожива, хоть изрядно общипанная, но сохранившая кое-какой коммерческий потенциал, досталась его дочери. Имей в виду.

      – А ты-то к ней каким боком?

      – Великолепный мой! Я тебя умоляю! – утрированно возмутился Махлевский со страдальческой гримасой на лице. – К женщине можно по-всякому, только не боком! Я с открытым забралом бросился на амбразуру. «Бери меня со всеми потрохами! Я тот, кто тебе нужен!» Но меня сразил пулемёт её невосприимчивости. Анка отказала Чапаеву, потому что тот имел ранее сексуальный контакт с Петрухой. А Петруха в это время наперекор предостережению Сухова грешил с гаремом Абдуллы… Э, нет, это другое кино. Хотя без разницы! Один hуй! Космонавты и то и другое хавают за милую душу. Между прочим, я знаком с одним из них. Простой мужик, сам из деревни. Рассказывал, однажды обделался на орбите, когда система связи с Землей из строя вышла. Но… мужественно переоделся и всё наладил.

      – Казимир, не гони. У них там всё предусмотрено. И я не собираюсь в космос.

      – И правильно! Нечего там делать. Хотя в скором будущем америкосы предполагают основать колонию на Марсе. И куча желающих покинуть нашу скомпрометировавшую себя Землю уже выстроилась в очередь. И я подумываю…

      Бросов сделал нетерпеливый жест, и Махлевский вернулся к своим баранам.

      – Так вот… А познакомился я с ней при весьма неожиданных обстоятельствах… прямо вот здесь…

      – Где?

      – В нашем до дрожи в коленках родном буфете!

      Неожиданно продравшись сквозь алкогольный дурман, Бросов ожил, у него заблестели глаза, а под одеждой, топоча по известным местам, резво забегал хулиганистый амурчик.

      – А она-то что здесь делала?

      – Резонный вопрос, – Махлевский