Япония. Отчёт оголтелого туриста. Иронические записки. Алексей Фирсов

в таких случаях из сосредоточенной превращается в глуповато-умильную мосю и продолжает таковой оставаться до конца сеанса.

      Потом был режим фена, во время которого была возможность подумать о необходимости бумаги. Необходимости такой не было, а вскоре уже и физя приобрела своё обычно-деловитое выражение. Ну, круто, ну!

      Душ в ванной тоже имел цифровую регулировку температуры воды. Но если я скажу, что процесс высыхания после душа был какой-то особенный, я совру. Дальше привычного бытового фена и банального полотенца чудеса техники уже не распространялись.

      Снова завернувшись в свои самурайские причиндалы, я покинул полюбившуюся мне комнатку.

      – Пока ты там наслаждался, тут по телевизору показывали прикольную рекламу, – сказала жена. – Они предупреждают, что надо быть аккуратней с японской едой. В Токио приезжает иностранка, встречается со своей японской подругой. Идут в ресторан. Иностранка наворачивает японские блюда одно за другим. Потом они расстаются, а через некоторое время у иностранки крутит живот, и она бегает в поисках туалета. Если бы ты видел её мимику при этом! Она и приседала, и в судорогах крючилась. Умора! Потом она обращается к прохожим, а те её не понимают. Тогда она бежит к полицейскому, и тот провожает её к туалету.

      – Смешно. А как полицейские здесь всё понимают, мы уже видели.

      – Ладно, давай спать ложиться! – сказала жена и выключила телевизор. – Когда нам завтра вставать?

      – В девять нас будет ждать муж в холле на экскурсию по городу.

      – Тогда надо поставить будильник!

      – Так у нас же его нет. Позвонить, заказать wake-up на утро, чтобы разбудили?

      – Здесь всё есть, – показала жена на панель управления на спинке кровати.

      – М-м, нормалёк! Если тюнинг кровати такой же, как у унитаза, представляю, что она вытворяет.

      Но возможности кровати были скромнее. Тюнинг был, в смысле радио и будильника. Всё равно – очень современно!

      – Слушай, как ты думаешь? – развалился я в кресле. – Допустим, чтобы лучше понять корни японцев, нужно, скажем, прочитать Кодекс самурая. А чтобы нас, русских, лучше понять, что надо прочитать иностранцу?

      – Уголовный кодекс. Тогда точно всё поймут, «…открываю на любой странице и не могу, читаю до конца».

      Я рассмеялся.

      – Юморная ты, всё-таки, тётя! Ты же говорила, что не любишь Высоцкого?

      – «…читаю Кодекс уголовный наш…» – в ответ из-под одеяла прохрипела под Высоцкого жена. – Достоевского, Толстого, Пушкина пусть читают. У них всё про нас сказано.

      – Весь мир их и читает. Куросава даже здесь на Хоккайдо своего «Идиота» снял… Что ж получается? Альтернатива их Кодексу самурая – наш Уголовный кодекс?

      – Что ты так на этих самураях замкнулся? Они же не все самураями были.

      – Точно! Я как-то забыл о купцах, пахарях и селянках… «Селянка! Хочешь большой, но чистой любви?»

      – «Кто ж её не хочет?»

      – «Тогда приходи на сеновал как стемнеет! Придёшь?» О! Может быть, сказки нас характеризуют? Какие мы знаем