Золотой перстень с рубином. Елена Добрынина

Ани глаза на лоб полезли орт неожиданности. Зачем он пришел?

      – Что вы здесь делаете, Николя? – Зашипела она. – В своём ли вы уме?

      «Похоже, что нет. Весь ум растерял из-за вас», подумал мужчина, но вслух сказал едко.

      – Я здесь живу, Анна Алексеевна, представьте себе.

      – Под дверью моей комнаты? – Резонно спросила Аня. – Вы видели, который час? Весь дом спит.

      – Я лишь хотел поговорить и поблагодарить вас.

      – Это можно сделать и завтра. – Упиралась девушка.

      – Поблагодарить вас за спасение моей репутации за завтраком при батюшке?

      Аня представила эту картину. Да уж, действительно. Но не согласишься же с ним, иначе придётся открывать дверь.

      – Не передергиваете, Николя. В любом случае, торчать под дверью гувернантки – это тоже удар по репутации.

      – Так впустите меня к себе. – Не унимался хозяйский сынок.

      – Нет, это невозможно. – Аня возмутилась. – Я не одета.

      Ага, точнее я раздета. Практически.

      За дверью усмехнулись.

      – Я уже видел вас в кабинете в одном пеньюаре. Переживу и этот раз.

      Аня вспыхнула до кончиков ушей. Чего это так пренебрежительно?

      – Надеюсь, вы помните, чем тот раз закончился. – Прошипела она из-за деревянного полотна.

      Конечно, он помнил – укушенная губа саднила еще несколько дней.

      Аннет была так близко, лишь чёртова дверь разделяла их. Можно было просто толкнуть створку и оказаться в спальне, замков в их доме на дверях не держали. Но он не мог так поступить. Даже простонал от безысходности.

      – Вы невыносимы, Аннет! Откройте же. – И постучал снова, уже сильнее.

      – Ни за что. Скажете всё завтра. Или говорите так, я прекрасно вас слышу. – Предложила ему гувернантка.

      Это какое-то сумасшествие: благодарить через закрытую дверь, когда лишь толкни её и вот она, Аннушка в своём пеньюаре и с распущенными по плечам волнистыми волосами. Зелёные глаза сверкают в ярости как изумруды, а маленький ротик с пухлыми губами порой выдаёт такое, что иной раз думаешь, откуда эта смесь воспитанности и дерзости одновременно. Этот образ свёл его с ума. Конечно, извинения и благодарность – этот лишь повод, чтобы увидеть наконец эту фурию, прикоснуться к ней, поцеловать. Из головы никак не шёл их поцелуй в кабинете накануне поездки в театр, когда она не отвечала на поцелуй намеренно. Кого он обманывает? Она нужна ему как воздух, все его мысли с её появлением только о гувернантке.

      – Откройте Аннет, иначе я войду сам.

      – Только попробуйте, Николай Павлович! – Шипела эта невозможная женщина. – Я буду визжать так, что услышит не только весь дом, но и комендант Петропавловской крепости. Хотите?

      Эта точно будет, он даже не сомневался. Черт! Как же сложно с ней. Почему просто не поговорить? Но Николай и сам понимал, что открой она дверь, дороги назад не будет.

      Он слышал как она напряжённо дышит за дверью, как ждёт, чем закончится эта сцена. И ему даже показалось,