Золотой перстень с рубином. Елена Добрынина

отпустила.

      Аня вошла к себе в комнату и рухнула на постель. Внутри была дикая пустота и такая обида, что даже дышать невыносимо. Почему же так больно? Какая разница тебе, с кем крутит он шашни? Надо было не предупреждать их, надо было оставить все как есть и плевать, что будет дальше. Но она не смогла.

      Аня вспомнила, что во второй её приход, они уже были по разным углам кабинета, и Лилит явно нервничала. Лицо ее перекосила злоба. Может, он отверг её, закралась мысль, но девушка оборвала ее. Давай ещё, оправдай его! Он там бабу лапал, а ты его оправдываешь. Есть, дура! В глазах защипало, а по щекам потекли слезы. Слезы по мужику, Господи! Совсем умом тронулась, ругалась на себя. А ничего сделать с собой не могла. Так и проревела неизвестно сколько. Это было глупо, ведь, через месяц она все равно уйдёт отсюда навсегда и ей придётся забыть Николя. Они не могут быть вместе. Так какая разница, кого он там обнимает? И вроде головой она понимала, но почему же так больно?

      Аня сама не заметила, как уснула. Было ещё рановато для сна, но она, вымученная, просто отключилась. Иногда психика так защищается.

      ***

      Остаток вечера прошёл спокойно. Княгиня Оболенская скучала, единственным её развлечением стала беседа с Натали. Графиня и остальные женщины гостьи беседовали о женских делах – содержании дома, ценах в магазинах, светских сплетнях. Это было скучно, но пришлось терпеть.

      Мужчины в кабинете обсуждали политику, стачки и нарастающие волнения. Коснулась речь и возможной войны. Князь намекнул, что всё может быть и нужно быть готовым к любому развитию событий – слишком напряжена обстановка во внешней политике. Николай почувствовал укол совести. Если будет война, он не сможет молча торчать в городе и писать свои бумажки в канцелярии. Тогда ни отец, ни матушка не смогут его удержать от службы. Павел Андреевич похвалил перед князем Гнездилова, рассказав об его успехах в расследовании дела о террористах. Князь благосклонно пожал тому руку.

      – Благодарность вам, Александр Сергеевич, за рвение по службе и верность Отечеству.

      Гнездилов был рад. Пока что всё складывалось наилучшим для него образом.

      ***

      – Спасибо за вечер, Павел Андреевич, – благодарил князь, стоя в передней особняка. Вечер закончился и гости разъезжались по домам. Лилит уже стояла одетая, в своём полушубке, отороченном мехом. Остаток приема она даже не взглянула на Николая, была мила и обходительна с мужем, улыбалась гостям. Достойно княгини. Николай, усмехнулся в усы. Какая же она лгунья! Интересно, будет ли она ещё что-то предпринимать, чтобы встретиться с ним? Или этот короткий разговор ей достаточен, чтобы понять его отношение? Посмотрим, решил молодой и граф, поживём и увидим.

      Павел Андреевич, лично проводив гостей, что было признаком очень большого расположения, отправился в гостиную, выпить рюмку коньяку. Николя хотел ретироваться в свои покои, чтобы не выслушивать нравоучения отца, но тот жестом позвал его с собой.

      Пришлось подчиниться.

      Они сидели в гостиной, слуги убирали посуду, мыли ее и громыхали