Опасные тропы. Рядовой срочной службы. Владимир Стрельников

субботам, чтобы убраться. В материну комнату на втором этаже.

      – Вот. Будь здесь. Кровать заправлена чистым, если хочешь, ложись отдыхать. Туалет внизу, ванна тоже, но вода только холодная, я обычно в баньке моюсь. Если хочешь, я принесу пару ведер теплой воды. – Пропустив девушку вперед, я поставил ее сумку около кровати. – Извини, тут ни телевизора, ни компьютера. Точнее, комп у меня есть старенький, но он стационар и в моей комнате.

      – Ничего, Леш, спасибо. Мне бы поспать сейчас. Но сначала помыться. Я до сих пор себя грязной чувствую. Перед тем как я вырвалась, они меня всю облапали. – На ресницах у девушки снова задрожали слезы, а я только теперь заметил под топиком Сайоры наливающуюся краснотой ссадину. И на бедре тоже.

      – Сейчас принесу воду, помоешься и ложись спать. Меня не жди, мне еще рыбу разделать надо. – И я вышел из комнаты, аккуратно притворив за собой дверь. Внизу подхватил два не новых, но чистых оцинкованных ведра, принес горячей воды в ванную комнату, которую практически никогда не использовал по назначению, привел туда девушку, а сам пошел чистить и разделывать улов. Мало ли что произошло, если я сейчас рыбу не вычищу, на куски не порежу и часть не засолю, а часть в холодильник не суну – все пропадет. Да еще Алсу нужно рыбки отнести, у нее дочка любит жареную рыбу.

15 сентября 2006 года, суббота, девять часов утра

      – Ну что, Леш? Я звоню? – у Сайоры побелели пальцы, сжимающие корпус недешевого мобильного телефона. У меня-то простенькая «Нокиа 3310». Дубовая, надежная.

      – Звони, – кивнул я. – Только недолго.

      Девушка кивнула, нажала кнопку вызова и после заспанного ответа затараторила по-узбекски, захлебываясь слезами, которые ручьем потекли у нее из глаз. Но говорила недолго, после чего нажала отбой и протянула телефон мне.

      – Леш, отключай сам, у меня руки трясутся. – Всхлипнув, она высморкалась в насквозь промокший платок, а потом снова разревелась, упав на кровать. Я поглядел на ревущую девчонку, почесал затылок и сходил в кладовочку, где у меня стояла пара бутылей с виноградным вином. Сам жал, сам готовил. Может, вино хуже, чем у французов или итальянцев, но очень вкусное получилось. И темно-темно-бордовое, густое. Да еще очень сладкое.

      Поднявшись наверх, я налил полный стакан и протянул его Сайорке:

      – Пей!

      – Ты чего, Леш? – утирая нос, пробормотала девушка. – Я не хочу!

      – Пей, тебе это как лекарство. Прореветься ты уже проревелась, теперь хоть выспишься. А то на свою тень сейчас похожа. Пей! – я вложил стакан с вином в руку девушки.

      Та недоверчиво попробовала, удивленно причмокнула и, чуть морщась, выпила все.

      – Какое вкусное, кто его делал? И пьяное, – Сайора качнулась, пытаясь встать.

      – Ты давай ложись. – Я уложил ее в кровать, задернул занавески. От стакана вина захмелеет, но не будет пьяной вроде бы. Я-то с алкоголем вообще ни в каких отношениях не состою. Маме же пообещал вообще не пить, вот и не пью. Вино делал, чтобы пацанам было что на свой день рождения поставить. Так у меня он еще когда