Опасные тропы. Рядовой срочной службы. Владимир Стрельников

но только вроде. Он Каримову дорогу не перебегал, особо в политику не лез, но про него нехорошие слухи ходили. И про исчезнувших в пустыне конкурентов, и про сгоревший завод, который он не смог к рукам прибрать. А за сына он вообще и мой, и Сайоркин дом спалит вместе с нами, если узнает.

      – Что молчишь? – девушка пришла в себя и уже даже умылась под небольшим фонтанчиком.

      – Думаю. Если Салиев узнает – нам точно не жить.

      Мне не хотелось умирать, честно. Очень хотелось жить и жить на свободе. А если Абдуразак-ака погиб, то кто мне поможет?

      – Так это Ибрагим? – девушка глянула в залитое кровью лицо, с трудом снова справилась с тошнотой. – А с этими что делать?

      – Ты иди, погляди, как братик, собери свои вещи, только маленькую сумку, собери все золото, драгоценности, деньги, документы. Никому не звони и не связывайся по интернету! Беги!

      Мне было жутко до дрожи в коленках, но я уже понял, что никогда не буду прежним. Поглядел на нахмурившуюся девушку, решительно кивнувшую мне и побежавшую в дом, а сам подхватил свой багорик. Острие у него длинное и достаточно острое, сам из арматуры отковал. Пойдет вместо пики.

      Очнувшийся бандюк, мыча и суча ногами, пытался отползти, но уперся в стену спиной и только попытался дернуться, когда я изо всех сил всадил ему пику чуть ниже горла. Меня самого чуть не вывернуло от хрипа и запаха крови и дерьма. Но деваться мне было некуда, оставлять свидетеля – смертный приговор, да и не я первый напал. Если бы не мой удар – лежать бы мне с выпущенными кишками. А потому я выдернул из него острие багорика и коротким ударом пробил висок так и не пришедшего в себя второго налетчика.

      – Братик… Санджар… он умер, – волоча по земле сумку, ко мне подошла чуть живая, бледная как стенка девушка. – Он умер, Леша. Они все умерли!!! – и, уперевшись мне в грудь, заревела.

      Но была тут же успокоена моей хлесткой пощечиной.

      – Не сейчас! Пошли ко мне домой, там наревешься! Твои отец и мать точно не хотят, чтобы тебя нукеры раиса замучили! – Вот в чем я ни разу не сомневался, так это в том, что легкой смерти нам не видать. Восток – не то место, где мстят коротко.

      – Успокойся! Сайора, или мы сейчас выживем, или сдохнем. Нехорошо сдохнем! Соберись, подруга!

      Девчонка поглядела на меня ошалевшими глазами, держась за щеку. Медленно кивнула, как будто соглашаясь со своими мыслями, и поглядела мне в глаза.

      – Леша, можно я попрощаюсь? Я же их больше никогда не увижу. – На меня смотрели огромные темно-карие девичьи, умоляющие глаза.

      – Три минуты. Всего три минуты, Сайора. Время пошло!

      Я подошел к прикрытым воротам и выглянул в проулок. Сзади глухо упала на землю сумка, хоть и относительно небольшая, но тяжелая. Легкий топот девичьих ног. Блин, повелся на девчачьи глазки, недоумок. Сейчас не об этом думать надо.

      Впрочем, в проулке тихо. Вообще тихо в поселке, собаки только гавкают. Неподалеку засвистела совка.

      – Точно к смерти. – Меня передернуло. Вообще, меня сейчас не то что знобило,