Дыхание зла. Виктор Глебов

Большего сказать не могу.

      – Они рассказывали о своем прошлом? О родственниках, как и почему эмигрировали в Россию.

      Тавридиев покачал головой.

      – Никогда, насколько я помню. По крайней мере я таких разговоров не слышал.

      – Ясно. А вы с ними общались вне клуба?

      – Нет.

      – Какими они был игроками? – сам не зная зачем, спросил Самсонов.

      – Неплохими. Особенно Богдан. Почти всегда выигрывал. Рому это ужасно злило.

      – Что ж, думаю, этого пока достаточно. Спасибо.

      – Я могу быть свободен?

      – Абсолютно.

      Тавридиев встал, но уходить не торопился.

      – Знаете, я бы хотел вам помочь, но понимаю, что вы не станете задействовать меня в расследовании. А жаль, это могло бы стать для меня полезным опытом.

      – Для написания новой книги?

      – Почему бы и нет? В любом случае я хочу вам сказать то, что, возможно, вы и так знаете. Слышали про гештальт?

      – Боюсь, что нет, – признался Самсонов. – Что это такое?

      – Способность мозга восстанавливать целое по его части. Например, слышите вы протяжный гудок, а представляете пароход.

      – Понимаю. Но какое отношение гештальт имеет к серийным убийствам?

      Тавридиев забавно поднял указательный палец.

      – Самое прямое. Убийца действует в соответствии с замыслом, который должен быть полностью воплощен. Все элементы задуманного он хочет видеть на своем месте.

      – То есть стремится завершить гештальт? – кивнул Самсонов.

      – Иногда такое стремление становится основополагающим и делает убийцу уязвимым. Возможно, вам это пригодится.

      – Кто знает. Во всяком случае, постараюсь запомнить.

      После Тавридиева в комнату зашел грузный мужчина лет сорока, с большими залысинами и носом картошкой. Его глаза навыкате смотрели испуганно. Кроме того, он почти не моргал.

      – Леонид Антонович Рыбкин? – на всякий случай уточнил Самсонов.

      Мужчина кивнул.

      – Он самый.

      – Старший лейтенант Самсонов. Мне нужно задать вам несколько вопросов о Бончовска и Йорге. Знаете таких?

      – Да, конечно. – Рыбкин нервно поерзал. – А при чем тут Богдан?

      – Его тоже убили.

      – Господи Иисусе! – Рыбкин широко перекрестился, подняв глаза к потолку. – Когда? Кто?

      – Недавно. Кто – как раз и предстоит выяснить.

      – А убили так же, как Рому?

      – Именно.

      Рыбкин на мгновение скорбно прикрыл глаза. Когда он поднял веки, зрачки снова остановились на лице Самсонова.

      – Вы меня подозреваете? – спросил он глухо.

      – Вовсе нет. С чего вы взяли? Обычный опрос людей, знавших убитого. Разве, когда убили Бончовска, полиция не приезжала?

      – Приезжала, – состроил кислую мину Рыбкин.

      – Итак, вы хорошо знали убитых?

      – Нет. Так, играли несколько раз.

      – Кто выигрывал?

      – Чаще всего я, но иногда и кто-нибудь из них.

      – Думаете,