Лукреция Борджиа. Три свадьбы, одна любовь. Сара Дюнан

будет судачить о нас.

      – Разговор разговору рознь. То, что может произвести хорошее впечатление здесь, там может обернуться провалом.

      – Хочешь, чтобы я жил как нищий?

      – Как будто ты сможешь! – резко ответил Александр, не в силах сдержать раздражения. – В Чивитавеккье стоят четыре груженых корабля. А ты, полагаю, уже скупил большую часть ювелирных изделий Рима!

      Хуан нахмурился.

      – Чезаре наболтал?

      – Об этом болтают все!

      – Я герцог Гандийский, отец, – сказал Хуан. – Ты мне постоянно твердил, что в Валенсии у меня дворец и я могу заполнить его чем захочу. А привезти подарки жене ты сам предложил.

      – Я уверен, она будет счастлива, просто преподнеси их тактично. Твоей новой семье хвастовство не придется по вкусу.

      Хуан презрительно фыркнул и надул губы. Он никогда не мог конструктивно воспринимать критику, да и редко кто осмеливался его критиковать. А реже всех отец.

      – Я думал, Испания тоже заинтересована в том, чтобы преумножить свои богатства. Говорят, скоро испанцы будут использовать золото в качестве балласта на кораблях.

      – Да, эта страна скоро разбогатеет. Однако потребуется время, чтобы они привыкли к своему новому положению. Испания не приняла возрождение искусства и науки так, как их приняли другие страны. Они не имеют вкуса к… к тому, что у них называется фривольностью. Для них мир – это Бог и монархия. И стандарты у них строже, чем те, к которым ты привык. Люди там очень набожные. Тебе придется каждый день посещать церковь. Ты должен отказаться от азартных игр. А что касается женитьбы, от тебя потребуется уважать жену и вести себя осмотрительно. Надеюсь, я внятно выразил свою мысль, Хуан. Никаких шатаний по улицам. И не дай бог заразишь чем-то жену!

      – Ух… – Молодой человек застонал и плюхнулся в кресло. – Думаю, я предпочел бы остаться дома и взять в жены супругу Джоффре.

      Теперь настала очередь папы смеяться. Он обожал этого пылкого и веселого молодого человека вопреки всем его недостаткам, такого красивого, с такой жаждой жизни и падкого до женщин.

      – Я слышал, что она обучила своего поверенного, как вести себя на помолвке, – ухмыльнулся Хуан, ухватившись за возможность увести разговор с нравоучений на более приятную тему.

      При воспоминании об этом оба засмеялись. В воздухе еще витали отголоски недавней свадьбы, когда король Неаполя достиг мирового соглашения с папой, и в переговорах по поводу женитьбы Джоффре стороны перешли к помолвке. Такие церемонии – простая формальность, и поверенные выполняют скорее функции юристов, чем возлюбленных. Но поскольку Джоффре еще совсем юн – ему лишь одиннадцать лет – и это его первый официальный выход в свет, предстоящее мероприятие с самого начала грозило превратиться в фарс. Так что когда молодой сановник из Неаполя, выступающий за невесту, начал хлопать ресницами, бросать вокруг жеманные взгляды и говорить фальцетом «да, я согласна», все присутствующие разразились громким смехом.

      – Если бы на нем было платье, я и сам сделал бы