Неосторожность. Чарлз Дюбоу

поделили его поровну. Я пришел в ужас, увидев, что моя доля составляет почти сто долларов. Никогда в жизни не тратил таких денег на еду. Если мои товарищи были так же поражены, то им удалось это скрыть. Я узнал, что таково правило. Джентльмены не спорят из-за счета. Неохотно протягивая карточку, я чувствовал себя полным идиотом, особенно при мысли о тех, кто обожрался за мой счет.

      Когда я рассказал отцу о случившемся, он заверил меня, что заплатит по счету. На сей раз.

      – Надеюсь, это послужит тебе уроком, – сказал он. – В следующий раз я тебя выручать не стану.

      Я наклоняюсь к Клэр и шепчу:

      – Не волнуйтесь. Мы угощаем. Вы – наша гостья.

      Она молчит, но глаза ее полны благодарности. Красивые глаза.

      Мы делаем заказ. Нам приносят напитки. Потом тарелки горячего саганаки, это большей частью расплавленный греческий сыр. Изумительно вкусно. Тарамасалата, хлеб, оливки. Вино. Мы много смеемся, Гарри поднимается и рассказывает смешную историю, изображая акцент и исполняя своего рода танец, отчего мы все рыдаем от смеха.

      Наконец приносят стейки. Большие куски поджаристой говядины, толстые, с обуглившейся корочкой соли и перца, с капающим с боков искристым жиром. Мы набрасываемся на них, как ездовые собаки.

      – Боже мой, я в жизни ничего вкуснее не ела, – задыхается Клэр.

      Мы все одобрительно мычим, нам слишком хорошо, чтобы перестать жевать.

      Кладя в рот очередной кусок, я ощущаю, что Клэр напряглась. Смотрю на нее, беспокоясь, не подавилась ли она. Но дело не в этом. Она что-то увидела. Я оглядываюсь в направлении ее взгляда.

      – Как жизнь, Уинслоу?

      Это Клайв. Стоит возле стола, смотрит исподлобья. По-моему, он краснее обычного.

      – Клайв, – произносит Клэр, – что ты…

      – Тихо. Я не с тобой говорю.

      Гарри кладет нож и вилку. Мы все сидим в ожидании. Нэд отодвигается со стулом назад. На его шее вздуваются мышцы.

      Гарри говорит:

      – Клайв, я бы попросил тебя не разговаривать с Клэр таким тоном.

      – Буду с этой сучкой говорить, как посчитаю нужным. Ну, – он поворачивается к Клэр, – ты его уже трахнула? – Потом смотрит на Гарри и продолжает: – Трахается она неплохо, а, Гарри?

      Я замечаю, что он глотает начальные звуки, и это выдает его истинное происхождение. Да, знаете ли, я сноб. Но разве это хуже, чем притворяться кем-то, не будучи им?

      – Иди отсюда, Клайв. Ты пьян.

      – Ну и что?

      Он с усмешкой поворачивается к Мэдди:

      – Ты за ней смотри, а то она отымеет Гарри, как только ты отвернешься.

      – Ну все, хватит.

      Гарри встает и шагает к Клайву.

      На мгновение мне кажется, будто Гарри ударит его. Клайву, похоже, тоже так кажется – он невольно дергается, ожидая удара. А Гарри силен, может, не такой силач, как Нэд, но достаточно крупный. Нельзя играть в хоккей так, как играл Гарри, и не научиться махать кулаками. Вместо этого Гарри сгребает Клайва за лацканы.

      – Клайв, я не понял, что ты тут нес, но ты явно