Пьющие чудо. Кирилл Князев

головка впивается зубами в ладонь.

      Некоторые Чудеса умеют защищаться. От простых Иллюзорников. Мне ничего не будет – иммунитет.

      Я резко вытягиваю руку из воды, набрасываю извивающееся гибкое тело на рога оружия. Змея тут же оборачивается привычной нитью. Начинаю разматывать Чудо, обратившееся теперь обыкновенным клубком. Оборот, за ним другой. Уши закладывает от плача, жалоб, стонов.

      – Материал, – говорю я. – Скорее!

      Место силы оказалось на редкость богатым. За один раз всё не унесём. Но нам этого и не надо…

      У моих ног скапливается приличных размеров горка деревянных монет. Данил не поленился вырезать на них даже наши имена.

      Отработанным движением сбрасываю Чудо на монеты. И дерево начинает обращаться сверкающим золотом.

      – Вот это да! – шепчет Хомяк.

      С половиной клубка я расправляюсь в три захода. Мышцы сводит от холода, чувствую, что уже не смогу взять больше. Да и эту гору надо ещё унести.

      – Фокс, – окликает меня Данил. – У нас гости!

      Вздрагиваю. Поднимаю взгляд на то место, куда указывает друг. И верно! Как я не заметил второго полога, скрывающего ещё один ход. Оттуда слышно эхо голосов, перестук сапог.

      – Золото в мешок!

      Мы поспешно закидываем сокровище в рюкзак Дана. Вперемешку с песком и камнями – потом разберёмся.

      – Рвём когти! Живо!

      Выбегаем из пещерки. Не замечаю, как минуем лестницу. Несёмся по мосту, не обращая внимания на тьму под ногами. То, что за спиной, гораздо страшнее!

      Первым на нормальный камень выбирается Хомяк. И умирает так же, первым. Стрела вонзается ему в ключицу. Мальчишка кричит от боли, съёжившись, бьёт ногами об пол. Анна останавливается возле брата. Дурочка! Разве ему сейчас поможешь…

      До спасительного края всего-то три шага. Но я чувствую, что мост под ногами рушится, уходит вниз. Стихийник! А ведь надо было догадаться, что мост рукотворный! В природе таких попросту не существует…

      Данил растягивается в прыжке, успевает зацепиться за выступ обрыва. Я ударяюсь грудью рядом с ним.

      – Анька! – хрипит Данил.

      Стрелы бьют в рюкзак, но не добираются до тела, вязнут, натыкаясь на золото.

      – Воры! Воры! – колышется под сводами русская речь, искажённая расстоянием, нечеловеческими связками.

      Правая рука Дана соскальзывает с уступа. Девушка всего-то чуть-чуть не успевает поймать его ладонь. Данил, влекомый тяжестью золота, срывается вниз, исчезает из поля зрения. Аня бросается ко мне, хватает за предплечье. Я отталкиваюсь ногами, силюсь подтянуться. Чувствую, как в спину бьют вражьи стрелы. Нет, простым каменным наконечником зачарованную кожу не пробить. Здесь нужен металл…

      А вот и он. Боль пронзает тело. За первым ударом следует второй. Стрела пробивает, кажется, позвоночник.

      Над самым ухом – змеиное шипение. Анна вскрикивает, выпускает мою руку. Я последнее мгновение смотрю в её, полные немыслимой боли, голубые глаза.

      Разжимаю пальцы.

      Бесконечно долгое падение,