Пришлые. Юлия Михалева

сказал Вол.

      – Ты можешь с нами и не ходить.

      – Ага, конечно! Я вот за этим следить должен, для начала, – ткнул он пальцем в Яся.

      Дмитрий опять ухмылялся.

      – Так идём?

      Ясь провёл их к ещё одному своему лазу – не такому удобному и не слишком нужному: он далеко от дороги и ведёт просто в лес. Но иногда и он пригождался, когда нужно незаметно улизнуть и переждать, или же окольным путём вернуться.

      – И много тут у вас таких лазеек? – спросил Дмитрий, успешно протиснувшись следом за Ясем, хотя был куда крепче и выше.

      – Ну так. Есть немного, – уклончиво сказал Ясь.

      – Вы бы с ними поосторожнее. Мало ли кто узнает, да решит навестить вас, когда не ждёте.

      Собака тоже легко последовала за хозяином, а Вол ожидаемо застрял в частоколе. Дмитрий дернул его что есть мочи, помогая выбраться. Получилось не с первой попытки.

      – Да кому к нам лезть? Рядом только топоры и гнильцы, а им какой смысл так прокрадываться? Мы с ними торгуем, – удивился Ясь.

      – Молод ты ещё. Вот проследит за тобой кто-нибудь – и приведёшь нежданных гостей, да поздно будет.

      – Здесь такого не бывает, – поддержал Яся освобождённый Вол.

      Пошли на поляну. Ясь выкопал из тайника бутыль. Дмитрий приложился только раз, а потом сломал палку, достал нож и принялся её точить.

      – Что ты делаешь? – спросил захмелевший и мигом подобревший Вол, приподнявшись с травы, на которой улегся. Выпив, он легко изменил мнение – заявил, что надо и передохнуть после сарая.

      – А вот увидишь, – посмеивался Дмитрий.

      Наконец, осмотрев палку, снял для чего-то сапоги и скомандовал:

      – Джерри, ищи!

      Послушная ему собака сорвалась, как поднятая ветром, и шмыгнула в серые безлистные заросли. Вскоре она странно тонко пискнула оттуда. Дмитрий приложил палец к губам и на цыпочках подкрался к зверюге. Снова раздался писк – истошный, мучительный. Вол и Ясь переглянулись. Ясь ничего не понял, а Вол вскочил, сжимая кулаки.

      – Вот же гад!

      На поляну вернулся Дмитрий. За уши он держал окровавленного мёртвого кролика. Ясь снова почувствовал тошноту.

      – Что ты наделал! – воскликнул он.

      – Вот что ты творишь? – Вол пихнул его в грудь. – Сказано же – нельзя.

      Отступив на шаг, Дмитрий размахнулся и ударил Вола своей добычей. Теперь отступил тот – скорее от неожиданности.

      – А тебе сказано – угомонись! Вы мне сами на каждом шагу говорите – пришлый, с чего я должен по вашим правилам жить? Я жрать хочу! И собака тоже. Не хотите – не надо.

      Вол чесал голову, а Дмитрий, как ни в чем ни бывало, бахнулся на прежнее место на землю и разрезал кролика.

      – Ты просто урод, – сказал Вол. – Так нельзя.

      – Хорошо, я понял. И что ты со мной сделаешь? Запрёшь в мешке? Изгонишь?

      – За убийство у нас изгоняют, – чувствуя, как щиплет в носу, Ясь отвернулся. Он совсем не хотел видеть, что происходит с кроликом.

      – Изгоняйте, – сказал Дмитрий. – А пока, малой, ты бы палок и веток для костра набрал, что ли.

      – Здесь нельзя жечь костры, – тихим и чужим голосом сказал Ясь.

      – А