Каос в гостях и дома. Анне-Катрине Вестли

в хорошем настроении. А вот повстречать в горах быка один на один дедушка боялся, потому что тот от одиночества мог быть в плохом настроении.

      – А если бы он всё же его повстречал, что бы он сделал? На дерево залез?

      – Ну, на горных пастбищах деревьев не так-то много, – ответил папа. – Уж лучше на гору вскарабкаться.

      И тут с неба раздалось ворчание.

      – Ого, похоже, это гром, – сказал папа. – Давай-ка поищем укрытие, чтобы нас дождём не промочило. Сможешь прибавить шагу?

      – Попробую.

      Папа зашагал к небольшой скале. Она была почти голая – ни одного деревца, под которым можно было бы спрятаться от дождя, но над ней нависал козырёк и накрывал скалу словно крыша.

      – Вот отличное местечко! – сказал папа. – Знаешь, именно здесь прятался дедушка – от грозы или другой какой напасти. Да и просто любил здесь посидеть, когда у него было хорошее настроение, особенно если доярка давала ему с собой парочку бутербродов. Дедушка хорошо изучил эти места и знал, когда ждать дождя, а когда будет солнечно. Непогода в горах – что шторм на море. Людям в грозу несладко приходится. Человеку трудно тягаться с ненастьем. На этот случай лучше иметь укрытие – вот вроде такого.

      – Ага, – согласился Каос.

      Он сидел и осматривался по сторонам. Вдруг на небе блеснула молния. Это могло показаться даже красиво, если бы не страшный гром, раздавшийся следом. Каос потеснее прижался к папе: уж больно страшно громыхнуло!

      – Давай-ка перекусим, пока грозу пережидаем, – предложил папа.

      – А под землёй тоже гром грохочет? – спросил Каос. Ему послышалось, что из-под земли тоже доносятся раскаты грома.

      – Нет. Зря я, пожалуй, столько порассказал тебе сегодня о подземных жителях.

      Но Каос всё же держал ушки на макушке: надо быть начеку, раз папа ничего не слышит.

      Старая хюльдра

      Взгляд Каоса улетел далеко-далеко к вершинам гор – туда, где земля, казалось, обрывается совсем. Потом он посмотрел на каменный козырёк над головой и на муравьёв под ногами и вдруг сказал:

      – Кто это бродит там одинокий? И похоже, в плохом настроении.

      – Ты про кого? – Папа изучал карту и как раз собирался рассказать Каосу, как называются окрестные горы.

      – Я про того быка, что пасётся один-одинёшенек, – махнул рукой Каос.

      – Что-то ты путаешь. Насколько мне известно, никаких быков на пастбище нет, только телята. Где это ты углядел? Нет, этот и впрямь для телёнка великоват. Может, он с того сетера, о котором я тебе рассказывал, и отбился от стада?

      Они замерли и прислушались: бык ревел и бил копытом о землю, разбрасывая комья мха.

      – Хорошо, что он нас не видит, – прошептал Каос, – и что нам не надо торопиться.

      – Ну да, – согласился папа. – Подождём, пусть уйдёт.

      – Тихо, не говори так громко, – попросил Каос: не хватало ещё, чтобы бык поднял голову и заметил их. А вдруг ему тоже захочется укрыться от дождя под козырьком? Нет уж, тут для него места