В зыбкой тени. Джеймс Хедли Чейз

она спросит вас об этом. Она считает, что письма пустяковые и угрозы мнимые. Тем не менее я сообщил ей, что взял телохранителя. Вдруг она поинтересуется вашим жалованьем, тогда скажите, что получаете два фунта в неделю. Идет?

      Если я правильно все понял, он не только не хочет, чтобы жена знала о его тратах, но и боится ее. Интересно.

      Мы ехали по узкой дороге, ведущей от аэропорта Бовингтон. Зерек долго молчал и, наконец, сказал:

      – Я не хочу, чтобы вы болтали о моих делах, Митчел. У вас, конечно, нет такого намерения, но вы можете случайно проговориться. Вас могут спросить. Не говорите ничего. Возможно, в моем офисе вы увидите интересные вещи, забудьте о них. Я плачу вам десять фунтов в неделю не за то, что вы прекрасно водите машину, а за ваше умение молчать. Надеюсь, вы будете немы, как рыба. Держите рот на замке.

      – Я буду молчать.

      Фары высветили белые стены.

      – Мы приехали.

      Я вышел из машины и распахнул ворота. В темноте трудно рассмотреть дом, тем более что все окна были темны. Я осмотрелся. По всей видимости, рядом не было других зданий, лишь на горизонте вырисовывалась зубчатая стена леса.

      Я въехал во двор, затем закрыл за собой ворота.

      – Гараж вон там. Поставьте машину и заходите в дом.

      Зерек растворился в темноте.

      Я развернул «Остин». Свет машины на мгновение выхватил из темноты кошмарное пальто Зерека в тот момент, когда он открывал входную дверь, но меня больше интересовал дом.

      Насколько я мог заметить, это было небольшое здание, построенное в викторианском стиле, двухэтажное, белое.

      Я не торопился, давая Зереку возможность предупредить жену о моем прибытии. Пусть у нее будет время свыкнуться с присутствием постороннего человека.

      Захватив чемодан и рюкзак и закрыв гараж, я направился к двери. Холл был квадратным, в центре стоял стол, еще там были виндзорское кресло, вешалка и старенький ковер на полу. Не богато…

      Пока я нерешительно стоял возле двери, в холл вошел Зерек. Он улыбался дежурной улыбкой, но в глазах его не было и градуса теплоты.

      – Пойдемте, я покажу вашу комнату.

      – Прекрасно.

      Я последовал за ним. Мы поднялись на второй этаж и прошли по коридору. Я насчитал четыре двери, прежде чем мы остановились возле пятой, в конце коридора.

      – Это неплохая комната, – сказал он, предвидя мою реакцию.

      «Неплохой» он называл маленькую конуру с железной кроватью у окна, комодом для одежды, неизменным ковриком на полу и жестким стулом.

      – Вам нравится спартанская жизнь, мистер Зерек?

      Он искоса глянул на меня.

      – А вам она не нравится?

      – Придется довольствоваться этим в ожидании лучших времен.

      – Я считаю, что здесь достаточно удобно.

      – О'кей.

      Он замялся, сунув мизинец в нос. Видимо, это было его любимое занятие.

      – Она не захотела предоставить вам другую комнату.

      – А вон та что, немного лучше?

      – Эта комната для гостей.

      – А та для кого?

      – Комната горничной.