В зыбкой тени. Джеймс Хедли Чейз

обратился в полицию?

      – Он относится к такому сорту людей, которые не прибегают к помощи полиции.

      – И он не знает, кто написал это письмо?

      – Нет, конечно. Вообще-то писем целых три. Машинка, на которой они отпечатаны, очень старая, буквы «е» и «д» практически стерлись. Эту машинку легко будет отыскать. Бумага тоже очень странная: края окаймлены синей полоской. Такую бумагу любят использовать женщины. Понимаешь? Когда он показал мне эти письма, моей первой мыслью было, что их написала его секретарша.

      – У него есть секретарша?

      – Конечно. Чтобы показать ему свою заинтересованность, я высказал предположение, не замешана ли она в этом деле. Он подпрыгнул чуть ли не до потолка. А когда вернул себе дыхание, то безапелляционно заявил, что доверяет ей больше, чем кому бы то ни было. Они компаньоны. Мисс Перл работает у него уже десять лет, с четырнадцатилетнего возраста. И если я скажу хотя бы слово против нее, то могу сразу убираться. Это меня не убедило, но, если он не хочет слышать мои предположения, я их буду держать при себе.

      – Как она выглядит, Фрэнки? – якобы безразличным тоном спросила Нетта.

      – Типичная еврейка. А уж фигура! Я таких еще никогда не видел!

      – Еврейки бывают очень привлекательными.

      – Но не она. Я же сказал: невероятная фигура. Этакий бочонок с ножками!

      – Ох!

      Я сложил костюмы в чемодан и начал заворачивать туфли в бумагу.

      – А чем занимается этот человек?

      – Он коммерсант: покупает и продает. Предположим, ты хочешь дюжину пар нейлонового белья. Он находит белье, покупает по оптовой цене, а затем продает тебе, получая при этом прибыль. Прекрасный и очень простой бизнес, не так ли?

      – Но кто может ему угрожать?

      – Кто-то из конкурентов. Во всяком случае, он так считает. Но не собирается выходить из игры. Звучит достаточно правдоподобно, правда? Но мне как-то не верится, что все настолько просто. Конверты подписаны как бы детской рукой. Но самое забавное, я никак не могу понять, почему Зерек так испугался этих писем.

      – Его так зовут?

      – Да. Генри Зерек. У него сельский домик около Чесхэма. Вилла «Четыре ветра». Мы уезжаем туда сегодня вечером.

      – Ты хочешь сказать, что вы будете там все время? А как далеко это от Чесхэма?

      – Не очень далеко, где-то около тридцати двух миль. Я должен сопровождать Зерека во всех поездках, заботиться об охране дома, водить машину и тому подобное. Десять фунтов в неделю на полном пансионе.

      – Но, Фрэнки, дорогой, это же обязанности слуги!

      – С чего ты взяла?

      – Сам подумай. И вот еще что: почему он не вкладывает свои капиталы в бизнес? Что-то здесь не так, я это чувствую.

      – Все время каркаешь, каркаешь… Я обещаю тебе быть максимально осторожным.

      – Но ведь ты говорил…

      – Мало ли что может сорваться с языка… Где мой рюкзак?

      – Я принесу его, дорогой.

      Пока Нетта находилась в другой комнате, я прикончил виски, закрыл чемодан и надел легкий плащ. Я знал, что несколько следующих минут будут для меня весьма трудными.