В зыбкой тени. Джеймс Хедли Чейз

в порядке. Вы же знаете женщин. Она любит возиться на кухне, а потом рано идет спать. Читает в постели всякий вздор. Все женщины читают вздор. Покетбуки, любовные истории, романтические бредни.

      Уж я бы не дал ей читать подобную макулатуру.

      Зерек поставил на столик коробку, инкрустированную слоновой костью, и открыл ее. Внутри лежали вырезанные из слоновой кости шахматы. Я никогда не видел подобной красоты и выразил свое восхищение.

      – Прекрасные фигурки!

      – Работа четырнадцатого века, Пизано. – Он протянул мне короля. – Мой отец нашел их в Италии, подарил мне и очень хочет, чтобы я подарил их своему сыну. Он очень сильно этого хочет, но я ничего не могу поделать. У меня нет сына. – Он начал расставлять фигурки, нахмурив брови. – Еще нет, – продолжил он немного позднее. – В следующем году, говорит она. Но зачем мне сын, если я слишком стар, чтобы правильно воспитать его.

      Я подошел к окну и, отодвинув занавеску, заглянул во тьму. Я хотел скрыть от Зерека то, как покраснели мое лицо и шея. Такого со мной еще не случалось.

      – Начнем. Садись.

      Я услышал, что отворилась дверь, и обернулся.

      Она остановилась посреди гостиной, глядя на Зерека в упор. Каждая черточка ее лица выражала упрямство и агрессивность, словно Рита очень долго копила зло, а теперь, наконец, выплеснула наружу.

      – Нет угля. Неужели мне придется самой таскать его, когда в доме двое мужчин? – Ее голос дрожал от еле сдерживаемой злости.

      Зерек посмотрел на нее внимательно.

      – Прошу не беспокоить меня, дорогая. Ты же видишь, мы играем в шахматы.

      – Я сделаю это, – мои слова были быстрыми, а губы сухими.

      Зерек непонимающе уставился на меня, но я уже пересекал комнату.

      – Покажите, где лежит уголь, и я принесу его.

      Рита не посмотрела на меня и, повернувшись на каблуках, вышла из гостиной. Я последовал за ней.

      – Митчел!..

      Я даже не обернулся. С таким же успехом Зерек мог выстрелить мне вслед из револьвера. Я все равно пошел бы за ней.

      Кухня была больше похожа на сарай – холодная и не очень чистая. Небрежно вымытая посуда валялась на столе. Кастрюли стояли прямо на полу, где она бросила их.

      Рита указала на два пустых ведра из-под угля. Я взял их.

      – Будет лучше, если я найду уголь сам. Уже темно.

      У меня было ощущение, что я сплю: слова не означали ничего. Я хотел только одного: сжать ее в объятиях.

      – Я покажу вам.

      Хозяйка открыла дверь черного хода и вышла в темноту. Я следовал за ней, ориентируясь на шум шагов и едва сдерживая дыхание.

      Она открыла какую-то дверь и включила свет.

      – Полагаю, вы сможете вернуться сами.

      Я поставил ведра на пол.

      – Да.

      В тот момент, когда она повернулась, я поймал ее руку. Рита не казалась удивленной; посмотрела на меня равнодушным взглядом, рывком выдернула руку и медленно пошла обратно, как если бы ничего не случилось. Некоторое время я оставался неподвижным, потом взял лопату и наполнил ведра. Погасив свет, вернулся в дом.