Чёрный монах. Вячеслав Гришанов

кроме горестей и бед,

      Я жертва злой отравы.

      И то министрам не прощу —

      Лишь в них моя утрата,

      Хотя годами я молчу

      В том бренном шуме свято.

      Внимая царской власти звон,

      Я вижу преступленья,

      Чиновной братьи произвол

      И царства разложенье.

      И пусть в борьбе той я умру,

      Но я верна России

      И в той любви всегда молю,

      Чтоб не было стихии.

X

      Прошу прощение за тон,

      За женские страданья…

      Примите с Богом мой поклон

      И сердца пониманье.

      Я не могла вам не сказать…

      В них боль моя и вера —

      Нельзя в политику играть

      Так грубо, неумело.

      Где град каменьев лишь свистит,

      Из жертв венки сплетая,

      И где безумство говорит,

      В кончину лишь внимая.

      Сказала всё, что на душе

      Лежит надгробным камнем,

      Внимая горестной судьбе,

      Делам, увы, бесславным».

      Глава шестая

      В этом мире пользу приносит

      каждый, кто облегчает бремя

      другого человека.

Ч. Диккенс

I

      Давно известно в мире этом:

      Во всём есть смысл и свой удел;

      Один живёт любовью, светом,

      Другой же – мастер чёрных дел.

      И то, и это есть влеченье!

      И нам не надо звать судью,

      Что предречёт нам исцеленье,

      Любя одну лишь сторонУ.

      Всё дело в том, чего желаем,

      И то есть средство и закон,

      Хотя порою и не знаем,

      Где мы услышим жертвы стон.

      Надежда – вот он, дар природы!

      Тот, что венчает ум и нрав —

      Не ради вверенной свободы,

      А чтоб развеять духа мрак.

II

      Распутин рад был разговору

      С императрицей о делах,

      Он ведал дни уже в ту пору,

      Чтоб жить при Доме как монах.

      Рождая втайне силу власти,

      Хитросплетения во лжи,

      Обожествляя тёмны страсти

      Для царства, трона и четы.

      В делах не видел он запретов

      И жаждал в днях величья круг,

      Где властной участи наделы

      Коснулись в жажде его рук,

      Чтоб всё казалось утешеньем,

      Где б ни томился «старца» нрав,

      И чтобы стало всё хотеньем

      Для скорых жизненных забав.

III

      Любовь четы давала силы,

      Он жил уже не средь толпы.

      Минуя тёмные извивы,

      Достиг вершины он горы,

      Откуда видел зло столицы,

      И власти чуждой суету,

      Ту, что рождает небылицы,

      Как пищу слабому уму.

      Развив свой дар во славу трона,

      Он воспевал златые дни,

      Чтоб Николаева корона

      Хранила трон и Дом четы.

      И в том он знал свои секреты:

      Не умаляя дружбы всей,

      Он пел еврейские куплеты,

      Как маг, оракул, чародей!

IV

      И в скромном даре размышлений

      И изумления сторон

      Распутин