О СССР – без ностальгии. 30–80-е годы. Юрий Безелянский

Игорь, откуда такой пессимизм? «Шагают сутки вереницей шумной, / Всё в жизни пошло, пошло и смешно. / И ни одной мечты моей безумной / На этом свете сбыться не дано…» И это пишет умный парень и притом комсомолец…

      5 апреля

      …А вдруг будет война? И прекрасно! Пойду на фронт, защищать родину. Убьют – что ж поделаешь, всё равно когда-нибудь придётся быть на том свете. Рано или поздно – это не играет роли.

      Мне надоело вечно носить маску…

      Я не ловелас, не балагур, не легкомысленный Хлестаков, не разочарованный Печорин, как некоторые думают обо мне. Нет и ещё раз нет! Но почему я бешусь и задыхаюсь в собственной злобе, в негодовании на других… Моя раздражительность доходит до предела. Какой же выход?!

      11 апреля

      Мама всё время болеет. Бесконечный круг: головная боль, сердце, ноги, порошки, грелки, аптеки, врачи… И в моей голове сумбур и тупая боль…

      14 апреля

      Погода испортилась. Идёт мелкий дождик. Довольно прохладно. Вчера был у Светланы Растопчиной (впоследствии Юрий Трифонов напишет роман «Дом на набережной». – 18.03.2010). Блоковская «Прекрасная дама» очень бледная и полупрозрачная. Разговаривали, как давние старые друзья (студентка МГУ и школьник из 9-го класса. – Ю.Б.).

      17 апреля

      В школе на вечере должен был читать Маяковского, но почему-то испугался и не вышел. Вечером с Розой Гусевой гулял и напевал ей песенки Вертинского и Лещенко…

      Реплика. Жаль, что в дневнике не написал, какие именно песенки напевал, а их я знал множество. Мне нравился изысканно-богемный Александр Вертинский и бесшабашный, простецкий, удалой Пётр Лещенко. Из Вертинского, возможно, пел:

      В бананово-лимонном Сингапуре, в буре,

      Когда поёт и плачет океан

      И гонит в ослепительной лазури

      Птиц дальний караван…

      А далее о судьбе:

      Вы плачете, Иветта,

      Что ваша песня спета,

      А сердце не согрето без любви огня…

      Может быть, моя спутница по прогулкам вздрагивала (этого я уже не помню), а я нагнетал дальше:

      Замолчи, замолчи, умоляю,

      Я от слов твоих горьких устал.

      Никакого я счастья не знаю,

      Никакой я любви не встречал…

      Это слова «Любовницы», написанной Вертинским (слова и музыка) в Париже в 1934 году. Мне было тогда всего 2 года.

      19 апреля

      Зреет мысль: бросить школу и уехать на юг. Авось, повезёт!.. В Москве с моей подмоченной биографией закрыты двери многих учебных заведений, хотя и говорят, что сын за отца не отвечает…

      27 апреля

      26-го утром играл в баскетбол в школе, потом в волейбол на площадке 553-й женской школы на Люсиновке. Вечером – офицерский клуб МВД, первомайский вечер Института востоковедения. Приличный концерт. Володин и Савицкая, Казимир Малахов (песенки), волшебник Дик Читашвили, чтец Першин, солист ГАБТ Бурлак и другие. Самый большой успех выпал на долю Мироновой и Менакера. А с 12 часов ночи и до утра танцы под джаз. Солировали сакс, труба и гавайская гитара. Играли и «Караван», и «Вуги-вуги», и «Сан-Луи». Ещё фоксы и блюзы. Я был в восторге и в упоении. Познакомился и всю ночь