Истинный интеллект. Часть 1. Владимир Юрьевич Гордеев

стоял и слушал, голос звучал как песня.

      «Да, что с моим восприятием?» – подумал я.

      – Меня зовут Ян, – я подошёл ближе и протянул руку.

      – Я – Оля, – в ответ протянула правую руку девушка, перекладывая поводок в левую. – Рада знакомству и благополучному исходу.

      – С вашей собакой всё в порядке? – спросил я, отпуская руку девушки.

      Собака в течении всего разговора стояла неподвижно, глядя в мою сторону.

      – Йорк, ко мне, – она потянула поводок, собака начала перебирать мелкими лапами, но по-прежнему продолжала смотреть на меня. – Йорк!

      Собака вздрогнула. В это время девушка успела присесть на корточки, и пёсик запрыгнул ей на руки, при этом как-то жалобно потявкивая.

      «Собака почувствовала меня», – прокомментировал Ин. – Они обладают поистине удивительными экстрасенсорными способностями. И сейчас пёсик рассказывает своей хозяйке какая неординарность творится у тебя в голове.

      – Ты её понимаешь? Или только предполагаешь? – мысленно я задал вопрос.

      – У тебя в памяти достаточно моментов с лаем собак, чтоб выделить основу языка собак. Он основан на интонациях, достаточно сложный для восприятия и нелинейный. Не проси научить тебя ему, но переводить – вот это я могу.

      – Интересно послушать, – поддержал я.

      – Она убеждает хозяйку пуститься в бегство от тебя подальше, говорит, что она не сможет защитить. Практически все моменты её речи связаны с инстинктами.

      – Какая умная собака, – говорил я уже вслух и, присаживаясь рядом, погладил её, – от меня не нужно защищать, глупышка.

      Собака прекратила истерить и внимательно посмотрела мне в глаза. Пару раз гавкнула.

      Перевод был почти синхронный: «понимаешь меня?»

      – Да, Йорк!

      Собака прыгнула с рук девушки на меня и начала лизать мне пальцы. Со стороны это всё выглядело, как баловство, и никак иначе.

      С этого момента пёсик вёл себя, как обычная собака.

      – Вы и вправду необычный, ни разу не наблюдала такого поведения Йорка.

      Мы прошлись вдоль стадиона, затронули ещё пару животрепещущих тем и попрощались. На прощание девушка махнула мне рукой, а Йорк тихонько гавкнул, перевод в этом случае не требовался.

      – Пока-пока! – ответил я.

      После такой душевной встречи со спасительницей с собачкой, я поспешил домой. Пошёл через парк, он уже изрядно позеленел и через кроны его деревьев не то, что дождь уже не мог пробиться, а даже майский зной. В парке было прохладно. Здесь было полно народу: мелкие дети, их родители и няньки, старики.

      Я завернул в свой двор и вспомнил стих:

      «Вот моя деревня,

      Вот мой дом родной»..

      – Что там дальше?

      – «Вот качусь я в санках по горе крутой»

      – Ха, я и автора когда-то знал?

      – Иван Суриков.

      – Надо же, и вправду знал.

      Подъездная дверь была нараспашку.

      Я вызвал лифт, зашёл, нажал цифру 24, лифт послушно начал считать этажи.

      Чувство