Восемьсот виноградин. Лаура Дейв

Однако работает только под настроение. В этом он немного похож на отца: оба следуют некому кодексу чести, понятному только им одним.

      – Папа уже ушел?

      – Вообще не приходил. – Финн пожал плечами, будто хотел сказать: «Только ни о чем не расспрашивай». – Можно ему позвонить. Он сразу приедет, если узнает, что ты здесь.

      Я покачала головой, глядя в пол и не решаясь посмотреть на брата. Финн слишком похож на отца – те же темные глаза, та же копна темных волос. Оба красавцы, американцы до кончиков ногтей. Только Финн прячет свою гриву под бейсболкой, надетой козырьком назад. Обычно с символикой футбольной команды «Сан-Диего чарджерс».

      Именно это сходство мешало мне рассказать брату о случившемся: меня не оставляло чувство, что, разочаровав его, я разочарую и отца.

      Финн откашлялся.

      – Так они не знают, что ты здесь? В смысле, папа с мамой?

      – Нет. И я бы предпочла, чтобы ты не рассказывал им всех подробностей. Сам понимаешь, визит незапланированный.

      – Понимаю.

      Он помолчал, как будто хотел еще что-то сказать, но передумал.

      – Неважно, почему ты приехала – они все равно обрадуются. Мы ведь не ожидали, что ты вернешься к сбору урожая.

      Уборка винограда – пять самых важных недель в году отца. На последние выходные сезона, считавшиеся практически священными, я всегда возвращалась домой. Мы все возвращались. Братья жили в своих бывших комнатах, я – в своей. Остальную часть дома занимали наши супруги, дети, возлюбленные. Вместе с отцом мы срезали последние грозди, пробовали новое вино и непременно оставались на вечеринку в честь сбора урожая. Однако в этом году все было по-другому. Я не планировала приезжать – по многим причинам.

      Финн понял, что зря затронул эту тему, и неловко переступил с ноги на ногу.

      – Чего тебе налить? – спросил он.

      Я обвела жестом весь бар у него за спиной, где, словно рождественские подарки, выстроились бутылки с бурбоном, скотчем и виски.

      Финн улыбнулся и поставил передо мной два стакана: один – с бурбоном, другой – с красным вином.

      – Чего тебе якобы хочется, – пояснил он, указывая на первый стакан. Потом ткнул пальцем во второй: – Что ты способна выпить до дна.

      – Спасибо.

      – Всегда пожалуйста.

      Я пригубила бурбон и почти сразу же потянулась к вину.

      Финн поставил бутылку на стойку, чтобы я увидела, что он налил. Это было темное терпкое «пино нуар». Виноградник «Последняя капля». «Си-бемоль» 2003 года. Мое любимое вино из папиного виноградника. Вернее, наше с Бобби любимое. То немногое, что нас роднит.

      – Отличное вино, – заметила я. – Прибереги немного для Бобби.

      Финн сдержанно кивнул, будто подумал о чем-то, чего не хотел говорить вслух.

      – Голодна? – спросил он. – Могу попросить повара что-нибудь приготовить.

      – Разве кухня еще не закрыта?

      – Для тебя – нет.

      Лучшее, что мог сказать Финн в эту минуту. Я благодарно улыбнулась. Он направился в сторону кухни, прихлебывая на ходу