Охотники за скальпами. Майн Рид

Возможно, они вообще существовали только в воображении старомодного художника, но мой взгляд падал на них с каким-то полусумасшедшем удивлением.

      Особенное впечатление на меня произвели благородные черты лица дам. Неужели это тоже фантазия художника или подобные божественные лица и фигуры типичны для того времени? Если так, неудивительно, что за их улыбку разбиваются латы и скрещиваются копья.

      Полог поддерживали металлические столбики; они ярко сверкали и, изгибаясь вверх, образовывали купол. Мой взгляд пробежал вдоль этих столбиков; я разглядывал их форму и восхищался, как ребенок, регулярностью их изгибов. Я не в своем мире. Все это кажется мне необычным.

      «Однако, – думал я, – что-то такое я уже видел, но где? О, вот это я знаю, эти широкие полосы и шелковая текстура; это одеяло навахо! Где я был в последний раз? В Нью-Мексико? Да. Теперь я вспомнил. Хорнада! Но как я оказался…?

      Могу ли я распутать это? Сплетено плотно, это шерсть, тонкая шерсть. Нет, я не могу отделить нити…

      Мои пальцы! Какие они бледные и худые! А ногти – синие и длинные, как когти птицы. И у меня борода! Я чувствую ее на подбородке. Откуда у меня борода? Я никогда не отпускал бороду. Надо ее сбрить. Ха, и усы!

      Эти рыцари, как они сражаются! Кровавая работа! Этот смелый парень, тот, что поменьше, собьет другого с лошади. Я чувствую это по ходу его лошади и по тому, как он сидит на ней. Лошадь и всадник теперь единое целое. Единый разум соединяет их таинственной связью. Они обязательно победят.

      Эти прекрасные дамы! Вот эта, с соколом на руке, как она прекрасна! Смелая, но прекрасная!»

      Я устал и снова уснул.

****

      Снова мои глаза следят за фигурами на пологе, за рыцарями и дамами, за лошадьми, собаками и соколами. Но сознание мое стало яснее, и я услышал музыку. Я лежал тихо и слушал.

      Голос женский. Мягкий и хорошо модулированный. Кто-то играет на струнном инструменте. Я узнаю тона испанской арфы[67], но песня французская, нормандская; и слова на языке этой романтической земли. Я удивляюсь этому, потому что начинаю вспоминать события и понимаю, что я далеко от Франции.

      Моя кровать освещена; повернув голову, я вижу, что полог раздвинут.

      Я в большой комнате, необычно, но элегантно обставленной. Передо мной стоящие и сидящие люди. Некоторые сидят на полу, другие на стульях и диванах; все они как будто чем-то заняты. Мне кажется, что людей много, по крайней мере шесть или семь человек. Но это оказалось иллюзией. Я обнаружил, что объекты передо мной удваиваются на моей больной сетчатке; все существует словно парами, у всего есть двойник. Но после того как я какое-то время смотрел, зрение приспособилось и стало более надежным; и я увидел, что на самом деле в комнате только три человека: один мужчина и две женщины.

      Я продолжал молчать, не зная, вижу ли реальную картину или это по-прежнему мой сон. Мой взгляд переходит от одного человека к другому, не привлекая внимания никого из них.

      У всех

67

Этот инструмент распространен в мексиканских домах высшего класса. Это меньший вариант того, что называют ирландской арфой, но в остальных отношениях они совершенно одинаковы.