Крест над Глетчером. Часть 2. Карл Дюпрель

      XXII

      Альфред, между тем, продолжал свои занятия в Индии, где он нашел совсем не то, чего думал достигнуть. Неизменно следуя предписанной Моргофом программе, он изучал явления сомнамбулизма главным образом при посредстве того рода индивидуумов, которые, подобно Гассану, обладали способностью зрения на расстоянии. Такие случаи представлялись ему нередко. Причем он, разумеется, всячески старался добиться каких бы то ни было разъяснений касательно судьбы Эммануила. Эти старания зачастую приводили Альфреда к полнейшему разочарованию. Но ему случалось также нередко нападать и на таких ясновидящих, которые вполне заслуживали доверия и все более и более убеждали его в реальности своих показаний, не смотря на то, что видения их сопровождались обыкновенно таинственным туманом и обрывались на белой горе, т. е. на Элендглетчере. При этом все они предостерегали Альфреда от опасности, угрожавшей ему на горе, но вместе с тем предвещали желанное свидание с сыном. В силу подобного совпадения показаний, Альфред непреклонно верил, что это видение должно было осуществиться. Предвещаемая опасность не страшила его, потому что она являлась лишь проходящим событием, за которым должно было последовать желанное свидание с сыном.

      Со смертью Моргофа, задача Альфреда осложнилась: в его ведение перешла и другая часть программы, намеченной незабвенным другом, а потому он не упускал случая наблюдать явления из загробного мира, главным образом через посредство бесподобного Ковиндасами. Ему неоднократно приходилось быть очевидцем проявлений Мойделе и Генриха, которые укрепляли в нем веру в общение отошедших с живущими. Преисполненный неизъяснимых впечатлений, он часто вопрошал словами Библии: «Смерть, где твое жало?».

      Главным же образом Альфред рассчитывал на исход своих занятий под руководством брамина, долго не теряя надежды развить в самом себе сверхчувственный способности и сделаться ясновидящим. Он был непоколебим в своих чрезмерных ожиданиях, несмотря на крайне уклончивые обещания, которые расточались перед ним в этом направлении и сулили удачу разве только в далеком будущем. О таких личностях, как Ковиндасами, брамин отзывался несколько свысока. Он ничего не шел против сношений Альфреда с факиром, но в то же время упорно направлял своего ученика к иной, высшей цели, утверждая, что человек должен, прежде всего, в самом себе развить те способности, которые составляют принадлежность его умственной сущности. Те силы, путем развития которых мы уже и в этой земной жизни можем выработать в себе духовную природу. Против таких доводов Альфред, конечно, ничего не мог возразить, но он по праву заявил своему учителю, что пока ему не пришлось на самом себе испытать все эти преимущества, ему представлялись наиболее интересными те осязательные результаты, которых он достиг на сеансах с Ковиндасами, т. е. явления, несомненно, стоящие научного исследования.

      Самую нейтральную почву для прений между