Так тихо плачет супербог. Компэто Сан

старческими недугами: тоской и ожиданием.

      Таким же городишком был и Ретазевск. О нём и нескольких его обитателях пойдёт речь в этой повести.

      Своим названием городок обязан старому слову «ретазь», что означает «цепь». Когда-то Ретазевск служил местом тюрем и ссыльных монастырей, откуда и получил своё лестное прозвище.

      Ретазевск располагался в низине меж двух рек, Сосна и Красивая Меча, что неподалёку от городов Орёл и Данков. Годы неловко искололи его дыханием частной собственности. Рядом с массивами Дворцов пионеров выросли яркие грибы ларьков, иномарок и рекламных щитов, особенно нелепых на фоне дряхлых домишек.

      На момент 199… года, когда начинается эта повесть, население Ретазевеска насчитывало 302 405 человек. Не все из них были людьми. Другую часть города составляли сверхъестественные существа, в каждой культуре зовущиеся по-разному: сверхлюдьми, богами или супергероями. И всё-таки советскому человеку, а после и российскому, приелась странная кличка «чайка».

      Она пошла из давней присказки. По легенде, когда товарищ Ленин подписывал декрет «О правах людей, обладающих сверхъестественной силой», на бумажку вылился чай. Документ был перепечатан, а сам случай получил кличку «чайный». Такой инцидент не обошёл судьбы ботинка Хрущёва. Он долгое время подвергался мистификациям, успел всем наскучить и почти канул в лету. И так бы пропал из памяти, не случись одного курьёзного омонима.

      В 1939-ом году на базе советского МВД была создана первая команда сверхлюдей. Её народное название собрали из девиза. Он состоял из трёх символов милицейского дела: Честности, Анализа и Красноречия. Ни от кого не укрылось, что отдел сокращается до ЧАИ. Как обычно бывает, кто-то удачно сострил: «глядите-ка, Марфа Владимировна, к нам ЧАИки пожаловали!». Вот и повелось.

      Трогательное прозвище шло положению супергероя не только в Советском Союзе, но и во всём мире. Версальские соглашения строго-настрого запретили чайкам применять способности в бою. Во Второй Мировой они участвовали на совершенно птичьих правах, даже в Германии. Чайки умирали и воевали как обыкновенные люди.

      А возвратившись домой, и жили.

      Надо сказать, в Штатах к сверхчеловеку подходили с опаской. Образ защитника взрастили беспокойные 1930-е, нуждавшиеся в надежде. Так американский сверхчеловек стал кумиром и событием.

      Этически Советский Союз ушёл гораздо дальше соседей. Война окончательно закрепила, что советский сверхчеловек – не бог, не дьявол и даже не «сверх». Это – обыкновенный гражданин. Отсюда в американских таблоидах ненадолго задержался заголовок In Soviet You Are Everyman, который воззвал к озабоченным консерваторам.

      Советскую модель находили более удачной.

      К чайкам принадлежал и Франц Романов, герой этой повести.

      Франц не был важным человеком в Ретазевске. Ни красавец, ни урод, ни румян, ни бледен, он не представлял из себя ничего особенного.

      Он обладал именами двух правителей-неудачников, но никогда не вспоминал об этом. Ретазевцы сходились в том, что «Франц» был аббревиатурой: Филигранную Работу Академика Наумовой Цени.

      Атлетический вид был бессилен – одежда висела