Начисто. Юлия Резник

подумаю. Я вообще другого ждала…

      Игорь звереет. Может, он правда что-то понял на старости лет. Ведь раньше, будучи до тошноты самоуверенным, он не особенно-то велся на мои провокации.

      – Меня! Она ждала меня, – усмехается Адиль, появляясь в поле зрения. – Привет, Игорь. Вот так встреча.

      – Ну, наконец-то. Проходи, – отхожу, пропуская брата. Молотов идет за ним. – А ты стой!

      – Ясь, ну ты чего мужика бортуешь? Во бабы пошли, а…

      – Бабы пошли? – не верю своим ушам. – И почему я не удивляюсь, что ты его защищаешь? Ты такой же кобель. Тебя Светка поэтому выставила?

      Понимая, что противиться визиту Молотова – себе дороже, я решаю его игнорировать.

      – Светка меня к каждому столбу ревнует, – брат недовольно на меня зыркает. – Не баба, а бензопила.

      – Так ты бы ей повода не давал – она бы тебя не пилила.

      – Слушай, Ясь, ну кто бы говорил. Сама, что ли, святая? Думаешь, легко с одним человеком двадцать лет прожить?

      – Конечно, нет. Проще, конечно, при малейшей ссоре на сторону бегать!

      Адиль морщится. Проводит пятерней по волосам. Красивый он у меня. Сорок один год, а как мальчик. Тонкий, статный. Смазливый до безобразия. Я Светкину ревность могу понять.

      – Игорь, хоть ты угомони эту пьянь воинствующую. И так херово, а тут она еще.

      – Бедный-несчастный! – ерничаю я.

      – Я спать, – гасит скандал одним словом братец. А у меня в кармане опять оживает телефон.

      – Если Светка – шли ее лесом.

      – Сашка.

      – Сын тоже предатель. Всегда на ее стороне.

      – Да ты что? – ощериваюсь я. – А на чьей стороне ему быть? На стороне отца-кобеля?!

      Иногда мне кажется, что измены повсюду. Я бегу от собственных, меня догоняют чужие. Мы будто в круговороте, где уже все друг с другом перетрахались и друг друга предали. Все врут, все изменяют. Любовь живет в лучшем случае три года… Все бессмысленно, как ни старайся, и непонятно вообще зачем.

      – Ой, все! – Адиль закатывает глаза и заваливается в гостиной на диван. Я подношу телефон к уху, исподтишка наблюдая за Молотовым. Он переоделся. Значит, все-таки заезжал домой, или…

      – Санька, привет!

      – Привет, Ясь. Батя у тебя?

      – Ну а где ему еще быть? – вздыхаю. – Тебя мать просила узнать?

      – А то кто ж. Волнуется. Он-то на ночь глядя умчался. Как они меня задрали, ты не представляешь, – вздыхает племянник. – Развелись бы уже и не мучились. Молодые ж ведь совсем, устроили бы как-то жизнь.

      Саньке двадцать один. Он родился, когда Адилю со Светкой было всего по двадцать. Сашка нетипично мудрый для своего возраста, настоящий мужик. Меня это удивляет, особенно потому, что его родители довольно инфантильные люди. А Саша рассуждает так разумно, что просто заслушаться. Вот только, пожив подольше, понимаешь, что чересчур идеалистично. Развестись-то, конечно, можно. И даже устроить жизнь заново. Да только с вероятностью в девяносто девять процентов