Моя до полуночи. Лиза Клейпас

мелькали искорки смеха, и это было не приглашение озорного мальчишки, а нечто гораздо более опасное. Амелия была готова поверить тому, что однажды ночью он может превратиться в коня-пуку и унести ее на своих крыльях…

      – Дома, конечно, – сказала она рассудительным тоном. – Не надо мне никаких авантюр.

      – А мне кажется, что надо. Я думаю, что в минуту слабости вы сами себе удивитесь.

      – У меня не бывает минут слабости. Таких, во всяком случае.

      – Будут! – Смех Роана обволок девушку, как облако дыма.

      Амелия не посмела спросить, почему он так в этом уверен.

      Сбитая с толку, она уставилась на верхнюю пуговицу его жилета. Неужели Роан с ней флиртует? Нет, скорее издевается, хочет, чтобы она выглядела дурой. А если Амелия и боялась чего-то больше, чем пчел, так это выглядеть дурой.

      Собрав в кулак свою гордость, которая грозилась разлететься подобно семенам одуванчика на сильном ветру, она нахмурилась и, кивнув в сторону показавшейся из-за леса крыши, сказала:

      – Мы уже почти у моего дома. Дальше я пойду одна. Вы можете передать графу, что доставили меня в целости и сохранности. До свидания, мистер Роан.

      Он кивнул, одарил ее своей чарующей улыбкой и стал смотреть, как она уходит. С каждым шагом, увеличивавшим расстояние между ними, Амелия должна была бы чувствовать себя безопаснее, но у нее зародилось неприятное чувство тревоги. И тут она услышала, как Роан что-то пробормотал ей вслед, что-то вроде:

      – Однажды в полночь…

      Глава 6

      Новость о том, что они получили приглашение поужинать в доме лорда и леди Уэстклифф, была встречена домочадцами Амелии по-разному. Поппи и Беатрикс пришли в восторг, Уин, которая все еще не оправилась от путешествия в Гемпшир, вздохнув, смирилась, а Лео был искренне рад предстоящему пиршеству, которое наверняка будет сопровождаться хорошим вином.

      Меррипен, однако, наотрез отказался ехать.

      – Но ты же член семьи, – уверяла его Амелия, наблюдая за тем, как он прибивает отставшие от стен деревянные панели в одной из комнат. Делал он это с уверенностью настоящего мастера. – Как бы ты ни старался отрицать свою связь с Хатауэями – впрочем, винить тебя за это нельзя, – но факт остается фактом: ты один из нас, и ты поедешь с нами.

      Меррипен методично забил еще несколько гвоздей:

      – Мое присутствие совсем необязательно.

      – Возможно, и необязательно, но ты сможешь хорошо провести время и отдохнуть.

      – Нет, не смогу, – с угрюмой уверенностью сказал он, продолжая забивать гвозди.

      – Ну почему ты такой упрямый? Если вдруг боишься, что с тобой там будут плохо обращаться, то вспомни, что у лорда Уэстклиффа уже гостит один цыган, стало быть, у него нет никаких предрассудков…

      – Я не люблю gadjos.

      – Вся моя семья – твоя семья – gadjos. Значит ли это, что ты нас не любишь?

      Меррипен не ответил, продолжая стучать молотком. Очень громко.

      Амелия вздохнула:

      – Меррипен, ты страшный сноб. И если вечер окажется ужасным, твой долг разделить его с нами.

      Меррипен