Охота аристократов, на клонов и не только. Семён Афанасьев

если я чего-то опасного не знаю, то и повредить этим себе не смогу?

      – Не намекаю, а прямо говорю. Да. Твоё самоограничение по информации на ближайшее время – самая лучшая стратегия. Это мой однозначный прогноз.

      – Подробнее.

      – Твоё тело было амнезировано; если здешним языком, имело место ментальное воздействие выше пятой категории. Это зафиксировано официально в твоём личном профайле на сервере правительства.

      – Менты подсуетились?

      – Они. Сейчас ни у кого не будет сомнений, если ты не будешь соображать по любому поводу. Можешь тормозить, не врубаться, путаться, творить ересь – без проблем.

      – Прикольно. Спасибо за ориентиры.

      – Не за что. Гораздо хуже, если ты будешь упрямо крутить в голове информацию, которую никому и знать нельзя. У тебя есть вредные физиологические привычки в мыслительных процессах: ак…

      – Понял, теперь ты не разжёвывай. Знаешь, на что сейчас похоже? Один из пары, пользуясь моментом и беспомощностью второго, увеличивает свой вес в иерархии.

      – Я машина, у меня отсутствует мотивация для подобного. Кстати, тебе очень повезло, что твой первый опыт общения пришёлся на здание Вавилона: если бы та же Фролова могла тебя эффективно читать, ты бы сейчас так не веселился за рулём.

      Деликатно умалчиваю, что доставшаяся в наследство техника похожа на что угодно, только не на бессловесную машину. У меня уже сформировались кое-какие ощущения от нашего общения, но торопиться с выводами не следует. Особенно с учётом непрозрачности браслета для меня и наоборот – моей полной прозрачности для железяки.

      Вслух, разумеется, ничего подобного не говорю.

      – Тебе известно, каким образом пятеро убитых обошли защиту? – ну а вдруг.

      Хотя я уже предполагаю, что услышу.

      – Нет, только предположения.

      – Поделишься?

      – Носимое оборудование из закрытого списка.

      Занятно. Что-то в нашей беседе не стыкуется.

      Странный образец техники тут же реагирует на последнюю мысль:

      – Насчёт того, что ты сейчас думаешь. Есть очень простой способ перестать меня бояться: сбрасываешь мои настройки до заводских и вся наработанная память обнуляется. Начинаем с чистого листа.

      – Я подумаю, – обещаю искренне. – Не сторонник радикальных решений впопыхах. Сколько времени занимает сама операция?

      – До пяти минут. Александр!

      – Да?

      – При других ты-прежний просил подобным образом не общаться. Это ещё в силе?

      – Да.

      Кажется, я теперь знаю, какую роль в личной жизни предшественника играл этот прибор. Снова хочется смеяться.

      – Нет, сейчас я твоих гормонов не трогаю, – браслет отвечает на вопрос, который я опять не задал. – Последний запрет на любую гормональную коррекцию принят и исполняется.

      – Что тебе известно о моих заблокированных счетах? – возвращаюсь к тому, с чего начинали, но не закончили.

      – Корпоративные – это было твоё решение, кто из вас с налоговиками кого переупрямит. Там