Охота аристократов, на клонов и не только. Семён Афанасьев

сотрудница полиции, чистокровная, откровенно недолюбливаете нашего брата. Кто из второй категории в здравом уме вообще доверяет полиции? При этом я разделяю крайне неприятную для вас лично идеологию, за которой будущее и которая в перспективе угрожает вашему комфо… ЧЕГО?!

      – Пха-ха-ха-ха-ха!

      Хм. А она где-то ничего внешне, когда смеётся. Что надо мной, переживу.

      – Барласов, я сейчас не зову медицину только потому, что мой датчик говорит, вы адекватны. Пха-ха-ха-ха-ха!..

      Ну, аплодисменты зрителя – лучшая награда исполнителю. Тем более, в данном случае ставка повыше, чем стоимость билета на представление.

      Конкретно этот смех – маятник. Местами компенсирует её же предыдущий эмоциональный негатив, уж не знаю, из-за чего возникший (предполагаю инфу из соседней комнаты). Второй момент: значит, я выглядел убедительно и ошибок не сделал.

      – Иии-хи-хи-хи-хи… Вы продолжайте, продолжайте.

      – Да я уже всё сказал. Ни один из более-менее обеспеченных граждан второй категории, если он не выжил из ума, сходу доверять полиции никогда не будет. НИКОГДА. Самый простой пример: что, если на записи будет информация, критичная для моего бизнеса и прибыли? Что-нибудь такое, что тем же конкурентам интересно?

      – Что это может быть?

      Не играет снова, выглядит абсолютно естественно. Переход на личную тему как индикатор согласия.

      – Светлана, вы сейчас серьёзно? Вам ключи от сейфа не вручить, без описи и обязательств с вашей стороны? Неважно, что. Важно, если покажу вам частным порядком, вы со скоростью звука откатаете копию через свой жетон. Можете откатать, – поправляюсь. – Любая информация самого успешного бизнес-проекта отрасли очень легко конвертируется в деньги. – Только стопроцентная откровенность и чистая правда.

      – А вы не умрёте от скромности, пха-ха-ха. Я лично не представляю подобного секрета. – Она теперь не спорит, а дискутирует. Эдакий толстый намёк действием. – Такого, чтобы в моих руках нанёс в конкретной ситуации вам ущерб, а я его при этом могла легко конвертировать в деньги. Хотя идея интересная.

      Лёд тронулся, теперь только закрепить. К деньгам она неравнодушна, хотя и с массой оговорок. По-хорошему, ключей влияния лучше иметь больше одного, но не мне сейчас замахиваться.

      – Простите за откровенность. Госпожа старший лейтенант, сколько миллионов или хотя бы сотен тысяч вы заработали за прошлый месяц? Но не на своей должности, а бизнесом, где наёмных работников четырёхзначное число, а фонд заработной платы равен двадцати процентам оборота?

      – Не поспоришь.

      А ещё у неё местами редкая критичная объективность. Не минус, но очень неудобный субъект для такого вот взаимодействия.

      – Я упустила на мгновение, что вы в силу физиологии мою достоверность не проконтролируете, – поясняет она вроде как нейтрально.

      Неправда. А тут неправда. И это очень хорошо.

      – Но как скажете, – продолжает Фролова. – Значит, запись будет получена от вас по процедуре.

      – В любое время!