Эскадрон, сабли наголо!. Андрей Булычев

кто!

      Всадники отдалились уже на две сотни шагов от секрета и приблизились к тому месту, где находился основной русский караул. Им осталось еще немного проехать по дороге, и аул с расположившимся в нем эскадроном будет у них как на ладони.

      – Наум, ты на месте выцеливай сверху, остальные за мной! – резко скомандовал Федот, и трое драгун, выскочив из-за камней, поспешили вниз по склону.

      Выбегая на дорогу за Малаевым, Тимофей услышал один, потом второй одиночный выстрел, а затем уже грохнул целый залп.

      – Штыки, братцы! – крикнул старший караула, пристегивая свой к дулу мушкета.

      «Толку-то от них в россыпном строю против конницы, – думал Тимофей, доставая клинок из чехла. – Только бы ребята положили там бо́льшую часть, иначе ни за что не удержим татар! А может, там всех одним залпом с коней собьют?»

      Топот копыт разрушил все надежды, на них во весь опор неслось несколько всадников в черных лохматых шапках.

      – Целься лучше, братцы! – крикнул Кошелев и щелкнул взводимым курком мушкета.

      «Двое, а нет, их трое, один чуть отстал и скачет за двумя передними! – пронеслось в голове у Гончарова. – Нужно стрелять наверняка, иначе они их всех тут стопчут и порубят».

      Мушка легла в такую неудобную прорезь хвостовика-целика и замерла на груди у правого всадника. Шагов пятьдесят, даже уже чуть меньше оставалось до него, когда драгун плавно выжал спусковой крючок.

      Три выстрела грохнули почти одновременно. Два пробитых тяжелыми пулями в упор тела выпали из своих седел. Кони без хозяев неслись дальше, и, чтобы его не затоптали, Тимоха резко бросился к обочине. То же самое одновременно с ним сделали и Савелий с Федотом.

      Пригнувшийся к гриве вороного жеребца, за порожними конями несся последний, третий всадник.

      – Уходит! – крикнул Кошелев. – Наумка! Бей его, гада, бей!

      Тимофей выхватил пистоль из накинутой на плечо кобуры и, старательно прицелившись, выстрелил вслед скачущему. Мимо! Он досадливо поморщился и погладил плечо. Лишь бы шов опять не разошелся. Да, вроде бы смягчил удар приклада подложенный заранее матерчатый валик.

      – Наумка, ну, чего ты ждешь?! – Уйдет ведь! – кричал Федот, орудуя шомполом в стволе мушкета. – Ну-у!

      «Бам!» – резко ударил выстрел со склона. Шагах в семидесяти от передового секрета конь на полном скаку вздыбился, и его вынесло силой инерции прямо на камни.

      – Попал, гляди-ка, попал! – заорал в восторге Савелий и рванул по дороге. Вслед ему бежали и Федот с Тимофеем.

      – Да-а, все-е, готовый, – вздохнул Малаев, ощупывая лежащего на камнях всадника.

      – Конечно, готовый, сам, что ли, не видишь, как у него шея повернута? – проворчал Кошелев. – Несся-то он как, как несся! Небось, уже думал, что проскочил нас, спасся, а тут вдруг пуля в коня ударила. Гляди, как удачно Наумка попал, прямо под лопатку она ему сверху зашла.

      Со стороны аула показалась группа бегущих людей, и вскоре тройку из выносного секрета обступили ребята из основного