Эскадрон, сабли наголо!. Андрей Булычев

как удачно все получилось, чуть бы замедлились на марше и при утреннем свете даже не подошли бы к стенам.

      Из крепости вывели пятерых пленных, а потом вытащили три трупа.

      Внизу, на дороге, шла суета, перекрикивались драгуны, и слышались команды унтеров. Рассвет разогнал тьму и осветил только что захваченные укрепления. Как видно, небольшая крепость стояла на этом удобном для обороны месте еще издревле, не раз за долгие века она разрушалась и перестраивалась. Вот и сейчас поднявшиеся по крутой тропе офицеры оживленно между собой беседовали, осматривая ее.

      – Вот тут еще бойницу пробить и здесь, – донеслось до Гончарова. – Для фальконета площадку нужно расширить, чтобы его разворачивать во все стороны можно было. Верх бревнами перекроем и потом дранкой, дабы влага вовнутрь не шла.

      – Драгун, чего тут без дела толчешься? – Капитан Огнев строго посмотрел на стоящего у входа Тимофея.

      – Ваше благородие, это тот самый Гончаров, про которого я вам рассказывал, – негромко доложился командиру эскадрона Кравцов. – Это он в верхнюю бойницу пролез.

      – Вот, правильно, бойницы еще нужно заузить! – встрепенулся капитан. – Чтобы если вдруг штурм случился, и с нами так же не вышло. Молодец, Гончаров, смотри-ка, а ведь молод, только недавно к нам в эскадрон пришел, – скользнул по стоящему навытяжку драгуну взглядом Огнев и зашел вовнутрь крепости.

      – Иди, иди, Тимофей, – махнул ему рукой подпоручик и прошел вслед за командиром. – Там, внизу, лучше посиди, не перед глазами.

      Глава 3. За фуражом и провиантом

      – Ну все, вот и заканчивается наше спокойное здесь сидение, – глубокомысленно проговорил Чанов, провожая взглядом уходящий в сторону Эривани караван. – Помяните мое слово, братцы, дня четыре, от силы если пять, пройдет, торгаши уйдут за Севан, и можно будет сюда ханский разъезд ждать. Все караванщики про нас расскажут.

      – А как же ты хотел, Вань, месяц март начался, весна вовсю идет, вот и торговый путь тоже оживает, – заметил Федот. – Ничего, у нас теперяча есть, чем гостей здесь встретить, – кивнул он на обкладывающих большими камнями пушку солдат. – С егерями из семнадцатого можно и эриванцам тут укорот дать. Здесь, в этом узком месте, им особливо никак не развернуться.

      Тимофей в это время сидел на плоском камне возле Конькова и, жмурясь от лучей жаркого солнышка, слушал его рассказ.

      – В егерях хорошо служить, Тимоха, – важно проговорил Ванька. – Строевой шагистикой нас ажно полгода уже как не гоняют, букли мы в полку и вовсе даже не крутим. Приварок нам больше вашего положен. Хорошо! Нет такой строгости, как в линейных, в мушкетерских полках. Главное – это самому быть проворным, соображать быстро, ну и, конечно, метко стрелять. С командиром мне еще повезло: капитан Котляревский просто так никого в роте не обижает. Ранен только вот он после штурма крепости, сейчас в Гяндже, на излечении остался. За геройство к майорству его приставили, а на ротного Одинокова Петра Александровича определили. Ты же с ним в добрых отношениях, помнишь, как он тебе книги