Машина ужаса. Владимир Орловский

Юрий меньше всех интересовался сенсациями и, кажется, считал их исключительно газетными утками.

      Наконец, к началу зимы мы кончили свое задание и, оставив на месте рабочую партию для постройки большой силовой станции для будущего обслуживания всего района разработок, по только-что установившемуся санному пути направились на Котлас, нагруженные целым ворохом планов, проектов, вариантов, смет и отчетов.

* * *

      В Москве мы все разбрелись. Морев сразу уехал в Ленинград, где у него была какая-то родня, а я надолго застрял в столице, участвуя во всевозможных комиссиях, заседаниях, собраниях и съездах, организованных Центральным управлением разработок Севера.

      Дело двинулось сразу необычайным темпом. Широко осведомленное общественное мнение откликнулось на призыв правительства; подписка, открытая на специальный заем, была покрыта в течение двух месяцев.

      Я с головой окунулся в кипучую деятельность. На моих глазах из бесчисленных колонн цифр, из заказов на машины, орудия, из осуществляемых смет, из армии командируемых работников, – вставал вызванный из мертвого сна, из летаргии, богатый обширный край.

      Все это не мешало мне уделять много внимания так заинтересовавшим меня еще в Мохче известиям из Америки.

      Как это ни странно, они оказались справедливыми. Конечно, наполовину, если не больше, газетами было прибавлено, но и того, что осталось, было более чем достаточно.

      В целом ряде городов и местечек штата Георгии и с ним близких действительно разразился ряд массовых психических заболеваний, настолько сильных, что они внесли серьезное расстройство в обычный ход жизни.

      И даже сведения о бегстве жителей из Роанока и самоубийствах в Атланте были не лишены оснований. Хотя и не в таких размерах, как говорилось в газетах, однако под влиянием безотчетного внутреннего беспокойства, близкого к страху, жители в большом количестве покидали город, наполняя окрестные местечки, деревни и фермы тревожными слухами, не имеющими никаких оснований, схватываемыми бессознательно Е оправдание своего беспричинного бегства.

      Обо всем этом читались лекции известными психиатрами, появлялись статьи в журналах и отдельные монографии, пытавшиеся пролить свет на странные явления.

      Мнения разделились на два лагеря. В одном полагали, что эти психические заболевания – печальный прогноз. Человечество катилось в пропасть. Дошедшее до пределов своего интеллектуального развития, оно стало жертвой слишком утонченной нервной организации. Эти эпидемии были свидетельством начавшегося стремительного вырождения. Достигнув в своей эволюции высшей возможной точки, человечество теперь стало на путь быстрого регресса. Это было начало конца целой эпохи в истории. Мир должен скатиться, как бывало уже не раз, до состояния варварства, чтобы затем снова начать восхождение. К этим выводам приходили, вспоминая кстати и некстати всех писателей, высказывавших мысли о том, что человечество идет к закату, что история его заключается в ряде повторяющихся циклов прогрессирующих