Синтезис. Алиса Бастиан

ведь Фортр был против того, чтобы вытащить меня из чёрной комнаты? – спросила она, и так зная ответ.

      – Он. Но в чём-то его можно было понять. Хотя именно в нашем случае он бы непоправимо ошибся.

      – А когда я вытянула жребий, ты же знал, что меня ждёт? Знал, что это безнадёжная трата времени, потому что двух браслетов у нас нет?

      – Да, тогда знал. А в Первой Игре ещё не знал. Хотя определённый подвох от Совета ждал, и, как оказалось, не зря. В любом случае, идея отправлять одиночку в непроверенную комнату изначально отдавала чем-то нехорошим.

      – Рут сказал, меня отправили в чёрную комнату в Третьей Игре. Значит, тогда решали не по жребию?

      – Нет. Голосованием.

      – А в Первой?

      – И в Первой тоже.

      – Кого там выбрали?

      – Хотели тебя, но… передумали.

      Асла снова вспомнила, как Олерой оттаскивал от неё Фортра. И… кого-то ещё.

      – Почему?

      – Почему? Ну… – он чуть замялся, – нашли более подходящего кандидата. Из сорок девятого.

      Олерой опустил глаза на коробку, выбирая конфету.

      – Это ты им не позволил отправить меня? – с замиранием сердца спросила Асла.

      – Да, – помолчав, ответил он. И улыбнулся. – Хотя это оказалось неважно.

      «Но почему?» – завертелся у неё в голове вопрос, смешиваясь с полутонами обрывочных воспоминаний. Тогда, на Первой Игре, она чем-то заслужила весьма недоброжелательное к себе отношение. И тогда же… Он её защитил? Да, теперь она была уверена. Не вспомнила – почувствовала.

      Олерой смял фантики в один блестящий комок, метко бросил его в мусорную корзину и повернулся к ней. Асла посмотрела в его серо-зелёные глаза, вспомнила, как он помог ей справиться с приступом в Белой комнате, как он только что считал её пульс… И словно получила под дых. Она замерла. Забыла про револьвер, про Фортра, про предстоящие задания. Совет не мог полностью стереть то, чего не знал. И… видимо, любовь.

      По крайней мере, то, что может в неё превратиться.

      – Всё в порядке? – спросил психотерапевт, глядя на своего Инсайта. Что-то в ней изменилось.

      – Ты… – Асла запнулась, раздумывая, стоит ли вообще это говорить, но на самом-то деле раздумывать было уже поздно. К тому же неизвестно, что ждёт их дальше. И потом, ну не так уж это и сложно, правда? Надо покончить с этим и всё выяснить. Она набрала в лёгкие побольше воздуха и сказала – как в воду нырнула:

      – Ты мне нравишься.

      Олерой улыбнулся.

      – Я знаю, милая. Ты для меня открытая книга. Но очень интересная, – добавил он, увидев, как Асла изменилась в лице.

      – Понятно, – сказала та, не зная, что ещё сказать.

      – Ты хороший Инсайт.

      – Нет, – сказала Асла. – Нет. Потому что… Потому что это тоже отчасти повлияло на моё решение в Финале.

      – То, что я, так сказать, не вызываю у тебя отвращение?

      – Да, так сказать, – кивнула Асла, чувствуя себя до невозможности глупо.

      – Но ведь решение-то неплохое, а?

      – Не знаю. Но в любом случае мои личные симпатии не должны